Д.С. ШНАЙДЕР, Крымгосиздат, 1930 г.

БАЛАКЛАВА. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ, КУРОРТ, ИСТОРИЯ.

Огромной рельефной географической картой встает с Караньских высот перед глазами наблюдателя слегка подернутый туманной мглой земельный массив Гераклейского полуострова.

Названный так по имени древних своих колонизаторов, выходцев из города Гераклеи Понтийской, полуостров этот, зажатый в основании своем клыками Севастопольских и Балаклавской бухт, — могучим, постепенно заостряющимся в сторону Херсонесского маяка телом далеко вклинивается в омывающие его с трех сторон воды Черного моря. Совершенно пологий, изрезанный многочисленными глубокими и извилистыми бухтами северный его берег постепенно подымается к юго-востоку, давая в направлении подъема ряд глубоких балок и заметных между ними возвышенностей. Подъем этот завершается крутыми обрывами Георгиевского монастыря, Мраморной балки и Караньских высот — к морю и полукольцом Караньских высот, возвышенности Кара-Агач и круч Сапун-горы, обнимающим котловину “Золотой балки”.

Все севере и северо-западное пространство Гераклейского полуострова, лежащее в районе Севастополя и непосредственно примыкающее к нему, представляет собою безотрадную картину каменистых, малообитаемых и голых пустырей с редкими оазисами хуторов. Зато юго-восточный его угол, ограниченный линией: Мраморная балка-полукруг до Севастопольско-Балаклавской шоссейной казармы на 8-й версте — возвышенность Кара-Агач — Сапун-гора — Ялтинское шоссе с загибом в обход деревни Комары к Балаклаве, — представляет собою изумительную по яркости, силе, красоте, многолюдности и природному многообразию величественную картину.

Обе приведенные выше части Гераклейского полуострова связаны хорошими шоссейными порогами и Севастопольско-Балаклавской трамвайной линией, построенной в 1925 г.

Севастополь

Станем лицом к Севастополю, как районному центру всего обозреваемого пространства, и роль этих путей сообщения в развитии изучаемых мест станет для нас вполне очевидной. Севастополь-емкий рынок для продукции Балаклавского подрайона, крупный административный и рабочий центp, а Балаклавский подрайон, нуждающийся в близости емкого рынка, центр крупного спецкультурного хозяйства, рыболовного и горного (мрамор, известь и т. п.) промысла, район, связанный с Севастополем своими лечебно-курортными особенностями и всей системой своего хозяйства, тяготеющий к близлежащему железнодорожному, портовому, административному и потребительскому узлу. В направлении к Севастополю из Балаклавского подрайона идут разные сорта винограда и вин, рыба, консервы, известь, камень, мрамор, а из Севастополя в Балаклаву — необходимые последней промтовары, административная помощь, а летом тысячи экскурсантов, туристов, отдыхающих, больных и учащихся.

Годовой оборот людского движения по трамвайной линии уже в 1928/1929 году далеко перешагнул за полмиллиона человек.

В связи с общим ростом хозяйственной мощи Советского Союза не только перед цветущими балаклавскими, но и перед простертыми к северу и северо-западу от “Золотой балки” пустынными пространствами сейчас встают блестящие перспективы дальнейшего развития.

Растениеводство и животноводство в регионе

Вопросы древонасаждения, мелиорации, орошения, рациональной постановки сельского хозяйства в этом недавно еще мертвом районе, волнующие сейчас органы местной власти, колхозников и членов коммуны, говорят о больших творческих возможностях в области хозяйственного восстановления отдельных участков Гераклейского полуострова.

Еще несколько времени тому назад удовлетворявшие нужды населения выгонные земли теперь не в состоянии справиться с поставленными перед ними задачами. Земли эти в прежние годы в общей системe выгонов Крыма принимали на свои пастбища значительные стада овец кочевников из Бессарабии, Подолии и Херсонщины, но сегодня положение их изменилось.

Экстенсивное хозяйство этих мест уступает дорогу знанию и технике. Выгонные земли становятся свидетелями перевода скотоводства на технически высшую кормовую базу. На смену-худосочным травам идут посевы кукурузы. Строятся по числу колхозов 3 мощные силосные башни. Кукуруза, виноградные листья, корнеплоды и огородная ботва заполнят их массой в 300 тонн единовременного запаса. Молочные коровы из душных хлевов единоличных хозяйств переводятся в строящиеся в колхозах “Коминтерн” и “Путь к социализму” оборудованные коровники. Метизируя местных коров с соответствующими породами, контрактуя телят высокоудойных маток и подбирая хорошие экземпляры племенных производителей, — колхозник стремится улучшить качественный состав постепенно растущего стада. Все эти мероприятия стимулируются требованиями близлежащих курортно-рабочих центров района. На хороших горных пастбищах, лежащих вокруг Карани, собраны крупные стада овец.

Колхозы берут установку на овладение высшими формами овцеводства, на развитие каракулеводства. На кормовых отбросах Балаклавы культивируется разведение высоко-качественных пород свиней. В колхозах приступлено к развитию птицеводства: тысячи белых леггорнов вскоре заполнят движением и суетой по последнему слову Запада построенные птичники. Обобществленные крестьянские лошадки обеспечивают колхозное строительство тяговой силой и организуются колхозниками в гужевое транспортное средство для обслуживания городских нужд. Но транспортных средств нехватает, и колхозы выдвигают вопрос постепенного, в зависимости от роста оборотных средств, перехода на автотягу. Все эти моменты, знаменующие коренную перестройку животноводческого хозяйства, — ведут к потере частью выгонных земель значения единственного источника корма и к использованию этих земель в других отраслях сельского хозяйства.

Особенного с нашей стороны внимания заслуживает раскинувшаяся в нескольких километрах от Севастополя коммуна “Безбожник”, играющая крупную роль в развитии животноводства во всем Севастопольско-Балаклавском районе. Уже сей час коммуной охвачены виноградарство, виноделие, обеспеченное прекрасным технически оборудованным подвалом, полеводство, животноводство, шелководство с наличной базой 150 тутовых деревьев, птицеводство, хлопководство, огородничество и пчеловодство (150 ульев). Приступлено к постройке силосной башни и коровника на 250 голов с установкой на электродоение. Организуется питомник племенного скота для снабжения им колхозов Севастопольско-Балаклавского района. Для этой же цели организована база свиноводства. В уже построенных кошарах имеется стадо в 1000 голов овец. Намечается крупное развитие птицеводства. В коммуне имеется 150 леггорнов и 3 инкубатора на 1500 яиц. Построено и оборудовано 3 птичника. “Безбожник” берет установку на снабжение племенным материалом для развития птицеводства всех колхозов Севастопольско-Балаклавского района. Коммуна электрифицирована. Имеется общежитие для одиночек, клуб, ясли, столовая, организуются школа и детская колония.

Низкая урожайность хлебов в изучаемых местах уже давно обрекла их на замену более рентабельными культурами. Места эти становятся центpом интенсивного сельского хозяйства, в первую голову виноградарства.

Виноградарство и виноделие

Балаклавский виноградоводческий район “характеризуется глубокими черноземными суглинистыми почвами, что вместе с защищенностью окружающими горами и холмами от холодов создает лучшие условия для неполивной здесь культуры-винограда и обусловливает высокую урожайность при хорошем качестве вина”. Наиболее распространенными сортами винограда в Балаклавском районе являются: “из винных сортов — черный Крымский, Токай, Педро-Хименс, Каберне, Семильон, Кокур-белый, Качинский-розовый, Рислинг и Мурвед, а из столовых — Шасля, Чауш и Изабелла”.

Неурожай и голод 1921 года страшным бичом обрушились на виноградники окрестных мест. Десятки га цветущих плантаций превратились в заброшенные, одичавшие пустыри. Но вот в 1924 году начинается подъем виноградного хозяйства. Гектар за гектаром плантажа закладываются на вчера еще мертвых участках. Площади под виноградом быстро растут. Довоенный уровень остается позади. Весна 1930 года дает 116% и площадей 1908-го года. Новые темпы развития виноградарства знаменуют превращение всего Балаклавского района в единый сплошной цветущий виноградник площадью до 2.250 га. Слабая средняя урожайность, не превышающая сейчас 40 центнеров с гектара, будет удвоена. Годовой урожай винограда достигнет ориентировочно 18.000 тонн. Для осуществления этой огромной программы начато переселение в Балаклавский район части населения горных деревень, нуждающегося в землеустройстве. Переходу от экстенсивных форм к интенсивным культурам — широкой денежной и натуральной поддержкой идет на помощь государство.

Перечисленные выше мероприятия требовали по первоначальным подсчетам планирующих органов кредитов на расходы по ручной закладке нового плантажа около 4,5 миллионов рублей из расчета 2.048 рублей на гектар, но организуемая в Балаклавском районе машинно-тракторно-плантажная станция вносит в эти расчеты коренные изменения в сторону их снижения.

Новая земельная реформа, пересмотр норм землепользования в сторону их уменьшения, широкое кредитование, массовое кооперирование крестьян и агропропаганда за правильный выбор земельного, участка, ассортимента, за правильную технику закладки виноградника и ухода за ним, за своевременную борьбу с вредителями, — вот союзники трактора и плуга в деле качественного улучшения виноградной культуры. Затронутые нами пути развития спецкультурного хозяйства тесно связаны с повышением политической и агрономической грамотности всей массы колхозников. Уже сейчас организуются ячейки квалифицированных виноградарей, вокруг них группируются активисты, ударные бригады, кружки по повышению квалификации. Волна социалистических соревнований захватила всю толщу колхозников.

Наряду с виноградарством возрастет в Балаклавском районе и значение виноделия. Способы давки вина в индивидуальных хозяйствах еще несколько месяцев тому назад сплошь и рядом были элементарны и малокультурны. В настоящее время кустарное и отсталое виноделие мелких индивидуальных хозяйств можно считать ликвидированным. Перед колхозами Балаклавского района во весь рост встал вопрос организации с помощью близлежащих совхоза “Золотая балка” и коммуны “Безбожник” крупного промышленного виноделия.

Совхоз “Золотая балка” в области культивирования винограда и виноделия является наглядной школой для всего Балаклавского района. Почти все отрасли труда в нем механизированы: землекопы вытеснены трактором, лопата-плугом, ручная саповка (разрыхление почвы) — культиватором, ручное опыление-конным. Всвязи с этим стоимость закладки одного га плантажа с 2000 р. при ручной работе снижена до 250-200 р.; вскопка одного га с 70-80 р. при применении лопаты снизилась до 30-20 р. при работе плуга. Резко поднялась производительность труда. Если на набивку одного га плантажа требуется около 900 человеко-дней, то этот же плантаж трактором набивается в 8-10 человеко-дней. Отсюда вполне очевидной становится роль совхоза в быстром освоении огромных площадей и в снижении стоимости винограда. Совхоз показывает небывалые для Балаклавского района темпы обработки принадлежащих ему пространств: весною 1930 года заложено 50 га новых виноградников, осенью будет заложено 200 га, а в последующие 2-3 года виноградом покроются и все остальные отведенные под спецкультуру земли. Стоимость центнера винограда в конечном результате снизится с 50 рублей до 7 р. 50 коп., а обработка одного га виноградника в год с 1000 р. спадет до 400-350.

Наряду с мощным развитием виноградарства берется установка на организацию крупного промышленного виноделия с утилизацией отбросов. С этой целью намечена постройка огромного механизированного подвала емкостью до 12 миллионов литров вина. Этот подвал освободит от кустарных способов производства вин все колхозы и охватит полностью весь урожай винных сортов Балаклавского района. Помимо этого, в совхозе намечены: винокурение, производство винокислой извести, использование виноградных косточек для выработки высокосортного масла. Близлежащие курорты получают от совхоза прекрасные по качеству сорта лечебного винограда. “Золотая балка” станет центром производства витаминизированного виноградного сока, консервированного и маринованного винограда и конденсированного виноградного сусла для прохладительных напитков.

Совершенно ясно, какое исключительное влияние будет иметь совхоз на развитие во всем районе основной сельскохозяйственной культуры и какое влияние он окажет на ведение хозяйства в колхозах.

Кроме того, в перспективном развитии этих мест намечается выкурка виноградного спирта, в котором Крым нуждается для производства крепких вин. Дешевые, легкие столовые вина Балаклавского района являются лучшим для этого материалом. А в связи с тем, что в ближайшие годы южный берег Крыма станет местом культивирования исключительно высокосортных виноградных лоз, положение Балаклавского района как спиртового на юге и юго-западе Крыма становится почти монопольным.

Энергетические ресурсы

По-новому ставятся в связи с общим развитием края и вопросы, связанные с электрификацией, с упорядочением водного режима и мелиорацией изучаемых мест. В настоящее время электрифицирована значительная часть Балаклавского района. Дальнейшее разрешение проблемы электрификации связывается с постройкой Чернореченской гидроэлектрической станции и использованием ветровой энергии Крымского полуострова.

Особенности ветрового режима Крыма вообще и Гераклейского полуострова в частности дают основание считаться с ветром, как с серьезным энергетическим ресурсом. Число тихих часов в этом районе не превышает 5-6%, да и то в ночное время, совпадающее с падением спроса на энергию, в то время как скорость ветра в Крыму значительно превышает таковую в степной полосе европейской части Союза (6,5-9 метров в секунду против 4,3 метра). И если до сего дня ветер находил применение лишь в области строительства ветровых колодцев, то сейчас проблема его использования ставится шире. Ветер должен стать заметным фактором в области электрификации Крыма и, в частности, Балаклавского района. С этой целью Московским центральным аэро-гидронамическим институтом (ЦАГИ) в опытном порядке построена на высоте над деревней Карань ветросиловая электрическая станция мощностью в 100 квт. Будущее ветра в области электрификации Крыма в настоящей стадии решения вопроса естественно зависит от результатов опыта.

Не менее интересно разрешаются и вопросы водоснабжения и мелиорации Балаклавского района. Постройка проектируемых в настоящее время в районе реки Черной мощного водохранилища и гидро-электрической станции должна дать исчерпывающее разрешение задачи водоснабжения всего видимого с Караньских высот пространства. В этом случае отработанная турбинами гидростанции вода будет направлена в систему оросительных каналов, которые по падающим от “Итальянского” кладбища горизонталям мощными коленами прорежут Золотую балку и орошат все земли до Кадыковки и возвышенности Кара-Агач, прорываясь между Сапун-горой и Федюхиными высотами почти до самого Инкермана.

Электрификация и развитая оросительная система естественно внесут огромные сдвиги в бурно протекающее переустройство сельского хозяйства, рост которого в свою очередь отразится на росте и развитии лежащей вокруг своей очаровательной бухты миниатюрной, но имеющей большое значение, — Балаклавы.

II

“Балаклава — единственный город в Крыму, ни на кого не похожий, свой отделенный мир. Через Балаклаву нельзя проехать, как через Ялту, Алупку, Алушту, и ехать дальше. В нее можно только приехать” (С. Елпатьевский). В этом легко убедиться при первой же встрече с этим оригинальным уголком многообразного Крымского полуострова.

Попав в Балаклаву, вы обязательно остановитесь у зажатой каменными громадами гор и утесов морской бухты, по прозрачной воде которой снуют чистенькие парусные или весельные шлюпки, рокочут моторы рыбацких яликов и разносятся песни отдыхающих курортников, а вокруг вас чарующей гаммой смелых мазков и линий станет четкий незабываемый вид. Прекрасные дома и дачи, террасами взбегающие в горы, изогнутый пролет Набережной улицы, небольшие скрытые стенами зданий садики, — все это уютно запряталось среди красносерых скал, лаская взор спокойствием и бодростью красок. Панорама эта замыкается величественным утесом, на котором цепью разрушенных башен и стен раскинулись многовековые руины Генуэзской крепости. Выхода в море не видно. Бухта представляется озером, замкнутым в сплошное кольцо гор. Но, как и сама Балаклава, озеро это кажется маленьким и уютным в своей глубокой котловине, предоставившей бухте скромное ложе в полтора километра длиной при ширине от 128 до 425 метров.

Отличительными особенностями этой- бухты являются- глубина от 8 до 36 метров, исключительная чистота и прозрачность, отсутствие сильных волнений и резкие (вследствие захода сюда морских течений) колебания температуры, подчас на 5-10 градусов в течение дня. Более поздний, чем в Севастополе (из-за гор), восход солнца и более ранний, чем там, заход его при быстром охлаждении скал делают климат Балаклавы своеобразным, более прохладным и приятным для северян, чем климат соседнего Севастополя. Особенностью Балаклавы и ее бухты является также частая смена красок и колорита в четком окружающем ландшафте. Игра светотеней, облако, пролетающее над бухтой, лазурь чистого неба, янтарный отблеск утренней зари, задумчивый облик вечера, — все это изменяет переливную поверхность воды, пробегает тысячью световых оттенков по скалам, каждый час делают Балаклаву по-иному красивой, по-иному новой.

Балаклава особенно эффектна в голубые сребролунные летние вечера. Переливающаяся лунными бликами вода покрывается в такие вечера десятками яликов, звонкие голоса катающихся оглушают воздух, по набережной медленно движутся шумные толпы отдыхающих и как-то по-новому резко очерченными кажутся озаренные луною дома и знакомые скалы.

Несмотря на миниатюрные размеры Балаклавы и незначительное количество коренного населения (2.600 чел.), она включает в себе все элементы крупного населенного пункта. В городе имеется горсовет, милиция, пожарная охрана, школа. На главной площади города универсальный магазин, а на базаре и на улицах ларьки Балаклавского общества потребителей (БОП) делают огромный для Балаклавы годовой оборот в 690.000 руб. Трудящееся население обслуживает местком профсоюзов, 3 клуба, библиотека, несколько красных уголков и пункт ликбеза. Город имеет трамвайную линию, электростанцию, бойню, консервную фабрику, спирто-перегонный завод, гостиницу, экскурсионную базу “Совтуриста”, театр, купальни, детсад, ванное здание, больницу, аптеку, базар, столовые, курортный трест, почтовое отделение, телефонную станцию, управление порта…

Интересен сложностью своей системы горный Балаклавский водопровод: самотеком идущая с горы, замыкающей Балаклаву с востока, родниковая вода заполняет 4 резервуара, находящиеся под идущим параллельно бухте Пушкинским сквером. Отсюда турбиной в 50 лошадиных сил она выгоняется обратно на ту же гору до 110-метровой высоты в бассейн, вместимостью 233.000 литров. Из этого бассейна вода собственным давлением растекается по трубам водопроводной сети, давая зимой 25-35 тысяч, а летом 86-90 тысяч литров в сутки.

Развитие города за последние годы является причиной не останавливающегося роста его населения, подавляющее большинство которого представляют русские, но чаще встречаются на Набережной улице греки, составляющие основную массу имеющего в Балаклаве крупный удельный вес рыбацкого населения. Основными источниками жизни являются для балаклавцев рыболовный и горный промыслы, виноградарство, виноделие, обслуживание курорта и другие отрасли хозяйства. Летом рыбаки исполняют обязанности “гондольеров”, так как в Балаклаве, подобно Венеции, “нет извозчиков и экипажного грохота”.

Недостатком города является отсутствие зелени, обусловленное скалистым характером местности. Этим объясняется наличие в Балаклаве несколько искусственно сделанных насыпных садов, один из которых, окружая дома отдыха Крымской областной страхкассы двумя прекрасными дачами, смотрящими на нас с противоположного берега, опускается террасами к бухте. Крохотные садики на восточном берегу имеются почти у каждого дома. Небольшой Пушкинский сквер вдоль бухты, городской бульвар, размерами соответствующий величине Балаклавы, зелень в “Новом городе” — вот и вся зеленая зона города. В ближайшие годы зона эта должна расшириться за счет планового по городу древонасаждения и нового парка, который будет разбит на площади от конца бухты до дач “Новой Балаклавы”.

Однако, едва ли так уже остро ощущается этот недостаток именно в Балаклаве. В этом оригинальном городке — и жители, и отдыхающие, и больные, и экскурсанты стремятся отдыхать не в тенистых аллеях бульвара, а на величественном Балаклавском утесе или на широкой, ведущей к морю, недоступной экипажу тропе.

Туда властно влечет еще и еще раз каждого, кто хоть раз впитал в себя всю силу контраста между тесной затертой скалами Балаклавой и необычайно широким морским простором, лежащим тут же совсем рядом с бухтой. Пройдя от набережной мимо летних купален, мы подымаемся на несколько ступенек и идем тропой, с высоты преподносящей нашему взору всю Балаклаву как будто бы на огромном блюде.

Совсем неожиданно берега раздваиваются, показывается узкая полоска воды и вот яркое, все нарастающее, все шире и шире забирающее горизонт-могучей многоводной степью разливается перед нами море. Такова Балаклава при поверхностном с ней ознакомлении.

III

Помимо этого, Балаклава привлекает к себе своим климатом, своими курортными особенностями, своими лечебными средствами. Как климатолечебный морской курорт, Балаклава зарекомендовала себя с хорошей стороны не только в Крыму, но и далеко за пределами Крымского полуострова.

Контингент курортников, приезжавших ежегодно в Балаклаву, до мировой войны составлялся преимущественно из мещанско-купеческих и отчасти интеллигентских кругов преимущественно украинских городов, из еврейской буржуазии, приезжавшей сюда из Украины, Литвы, Польши и Белоруссии, и частично из немногочисленных москвичей и петербуржцев.

С 1920 года Балаклава входит в состав “Всесоюзной Здравницы”, предназначенной декретом Совнаркома “для лечения и восстановления трудоспособности рабочих и крестьян и трудящихся всех советских республик”. Сметаются позорные грани национального угнетения, дворцы и дачи национализируются и отводятся под дома отдыха, в город проводится из Севастополя трамвайная линия, Балаклава, как курорт, входит в новую современную полосу развития.

С курортными особенностями Балаклавы нашу мысль с первого взгляда связывает скромно приютившийся у самого северо-западного угла бухты маленький домик в мавританском стиле с куполом над парадным входом. Домик этот является зданием бывшей грязелечебницы, начавшей строиться в 1912 году, вследствие того что “в мелководьи бухты залегают грязи, которые по анализу профессора Вериго обладают целебными свойствами Сакских и Одесских грязей и имеют почти тот же состав”. Однако, высыхание грязевых участков вне бухты и обесценивающее опреснение их и подводных грязей сточными и родниковыми водами повели к прекращению начатого строительства.

Неудачная попытка использования лечебных грязей все же ни в малейшей мере не подрывает курортного значения Балаклавы. Своей тишиной, уютом, красотой и оторванностью от грохота и гула больших городов она является незаменимым местом для отдыха и восстановления сил.

Непосредственная близость моря и гор дает Балаклаве ее живительный горно-морской воздух, исключительно озонированный, лишенный пыли больших городов, естественно фильтрующийся постоянными бризами, освежающими город.

Преобладающими в ней ветрами являются южные и юго-западные. “Количество ежегодно выпадающих атмосферных осадков, число пасмурных и дождливых дней в Балаклаве меньше, чем в Ялте, а число ясных солнечных дней значительно больше. Это обстоятельство имеет чрезвычайно важное значение для всякого курорта, т. к. благодаря ему получается возможность более продолжительного пребывания на открытом воздухе”. Террасообразное же расположение города по склону горы позволяет лучам солнца, воздуху и свету свободно проникать во все уголки и щели. Прекрасные летние вечера не отравлены москитами, комарами, мошкарой-их в Балаклаве нет совершенно.

После отличающейся непостоянством балаклавской весны, примерно, в апреле устанавливается ровная теплая погода.

Деревья к этому времени покрываются сочной яркой зеленью, в цвету стоят черешни, вишни и яблони. Но вот на смену мягким апрельским дням незаметно приходят ясные, солнечные, жаркие дни мая, знаменующие начало курортного сезона. Балаклава отличается изумительными днями, дающими среднюю температуру лета — 20,8° (Севастополь 22,2°, Ялта-23,1° по Ц). Незадолго до заката солнца и некоторое время после того температура резко спадает, зной заменяется прохладой, требующей осторожности от больных и слабых людей, но час-два — и тихий летний вечер вознаграждает их за вынужденное двухчасовое сидение в комнате. Напоенные чистым воздухом, не жаркие и не душные ночи не расслабляют и обеспечивают крепкий, здоровый сон.

Несомненно, крупным удобством является близость морских купален от любого уголка Балаклавы. Вода здесь исключительно чиста, под ногой песок и мелкая галька, а замкнутое положение бухты обеспечивает купающихся от частого на других курортах сильного прибоя волн. Средние температуры воды в июне 15,5°, в июле — 18,6° и в августе — 18,0°. Купальный сезон продолжается обычно с 1-15 мая по 1-е октября. Рядом с купальнями функционирует здание для теплых морских и пресных ванн.

Сотни отдыхающих и экскурсирующих по Балаклаве трудящихся ежедневно выходят на веслах, под парусом или моторным яликом в открытое море. Некоторые из них причаливают к пустынным берегам, “купаются и подолгу лежат на горячих камнях, — кожа их давно черная, — и снова бросаются в море, и снова лежат на камнях”… Такое злоупотребление солнцем и морем, вопреки запрещениям и советам врачей, покуда, к сожалению, является обычным курортным явлением, требующим еще большой воспитательной и разъяснительной работы. Значительное количество курортников систематически едет купаться на лежащий в нескольких километрах влево от Балаклавы “большой пляж”, привлекающий сочетанием мощных скал с открытым морем.

Самым лучшим и самым здоровым временем в Балаклаве, несомненно, является осень. В сентябре-октябре, когда на дальнем севере наступают холода и льют дожди, в Балаклаве все зелено, ясное без облачка небо. В ларьках возвышаются корзины и ящики с сочными гроздьями винограда, купание в полном разгаре.

В это время лечение переключается, главным образом, в рамки “виноградного сезона”. Больные и отдыхающие поглощают сотни килограммов различных сортов лечебного винограда. “Есть больные (даже чахоточные), которые при лечении виноградом прибывают в весе от 8 до 12 кг за сезон. Увеличение веса тела на килограмм в неделю при виноградном лечении составляет обычное явление”.

Доктор Дмитриев уже давно отметил крупное значение винограда в Крыму как разностороннего лечебного средства, прохлаждающего, отхаркивающего, послабляющего, питательного, кроветворящего, мочегонного, кровеочистительного, успокаивающего возбужденное состояние кровеносной системы и способствующего правильному кровообращению. Для каких же больных более всего подходит этот курорт? “Балаклава особенно подходит для всех лиц, ищущих временного отдыха после шумной или нервно-напряженной жизни (неврастения), для страдающих различными нервными болезнями с повышенной в общем чувствительностью: истерия, — эпилепсия, Базедова болезнь, хорея и пр. Для лиц с наследственным предрасположением к туберкулезу или с слабыми легкими. При существующих уже болезнях дыхательных путей (ларингит, фарингит, бронхит, инфлуэнца) и легких, хронической катарральной пневмонии, начальных и средних формах туберкулеза, где имеется незначительное повышение температуры (37,5-38,0). Для страдающих глазными болезнями. Во всех тех случаях, где требуется поднять общий упадок питания, для страдающих болезнями обмена веществ, при болезнях брюшных органов и при многих кожных болезнях на нервной почве или же в зависимости от общего упадка питания”.

Балаклава не рекомендуется туберкулезным больным “при существующих значительных разрушениях легочной ткани, особенно при наличности постоянной лихорадки (38,5-39,0), при крайне легкой подверженности простуде и при остром и подостром суставном ревматизме”.

Крупную роль в комплексе лечебных средств Балаклавы играют гребля и горные морские прогулки. Мимо угрюмого “Чертова Ущелья” — “Шайтан-Дере”, по многоводному морскому простору можно отправиться в сосновый и можжевеловый лес, покрывающий берега Мегалло и Микро-Яло. Мимо величавой, издали окутанной синеватой или розовой дымкой могучей громады мыса Айя можно пройти на моторном катере в Бати-Лиман, где в окружении дикой природы, в купании и отдыхе проходит быстро мелькающий день, или в изумительный уголок Крыма “Форос”, над которым высятся грандиозные скалы, дающие через Байдарские ворота выход южнобережскому шоссе из Севастополя на Ялту.

IV

Характерные для окрестностей Балаклавы геологический и почвенный состав, горный рельеф местности и непосредственная вековая зависимость человека от моря дали в руки трудящихся этого уголка Крыма ряд своеобразных и интересных отраслей промышленности, с которыми следует познакомиться каждому, поставившему перед собою задачу вынести из этого края более или менее полное о нем представление.

Крымский полуостров с древнейших времен его исторической жизни известен своими глинами, обладающими различными качествами и отличающимися значительным разнообразием сортов. Мощные залежи серых и серо-синих глин, отличающихся довольно высокой огнеупорностью, находятся в Керченском, Феодосийском, Старо-Крымском, Балаклавском и Евпаторийском районах.

В районе Старого Крыма и гор. Балаклавы имеются хорошие гончарные глины.

Высококачественные глины имеются в этом районе в различных местах — в Кадыковке, в б. совхозе “Благодать” в Комарах, но развитие связанных с ними отраслей хозяйства все еще находится в зачаточном состоянии. Сложность транспортной проблемы, отсутствие у инициаторов гончарного, кирпичного или черепичного производств достаточных оборотных средств и неналаженность системы добычи и обработки сырья, распределения и сбыта готовой продукции-замкнули глинообработку в узкие рамки карликового, маломощного, а подчас и единоличного, кустарного производства. Работавшее в 1925/26 году Балаклавское производственно-кооперативное товарищество гончаров, бросив на рынок значительное количество гончарных изделий, вскоре, по приведенным выше причинам, дезорганизовалось и ликвидировалось. Одиночки-высокой квалификации кустари гончарного дела- почти беспрерывно работали в Кадыковке, близлежащей Варнаутке. В Комарах влачило скромное существование кустарное кирпично-черепичное производство с производительностью 40-50 тыс. штук кирпича или татарской черепицы в год. Выжигание продукции валежником и дороговизна провоза готового материала до точки работ (50-60°, о стоимости продукции) делали это производство далеко не выгодным, но оно продолжало существовать благодаря спросу на татарскую черепицу со стороны горных деревень.

Глины Балаклавского района имеют все основания занять более солидное место среди других областей его разнообразного хозяйства, но не соответствующие моменту мелкие отсталые глинообрабатывающие производства естественно осуждены на безнадежное умирание. На смену им должны придти, и несомненно придут, более крупные производственные единицы с механизированным оборудованием.

Организатором такого именно производства в настоящее время является колхоз “Коминтерн”, предполагающий создать в деревне Кадыковке из высококвалифицированных кустарей района артель специалистов глинообрабатывающих производств. Обобществление всех имеющихся в районе станков и инструментов создаст солидную базу для начала работ, в то время как нужда в глиняной посуде, в водопроводных трубах, в кирпиче и черепице обеспечит артель крупными заказами. Организацией артели задача более рационального использования глин в Балаклавском районе будет частично разрешена, но это, конечно, только начало по пути к более основательному и более эффективному ее разрешению.

Несколько иначе обстоит дело с горным промыслом. Еще сравнительно молодая кооперативно-промысловая артель “Крымский мраморщик — помощь строительству” сумела не только создать себе авторитет солидной организации, но за короткий срок ей удалось добиться и некоторых реальных хозяйственных успехов.

С правого конца западного берега подымается большим белым треугольником мощный кряж известкового массива, несколько ниже которого видны 2 круглые оригинальной формы известково-обжигательные печи, дающие при расходе 46 кг угля на 128-144 кило камня — 40-48 кило готовой продукции. Строительная известь, добываемая в этом участке указанной артелью, отличается исключительно хорошими качествами и имеет прекрасный сбыт не только по всей территории Крыма, но далеко за его пределами. Однако, ограниченное пока развитие производства является причиной невыполнения значительной части нарядов, поступающих с севера. Возможная максимальная производительность балаклавских разработок 5 тыс. тонн извести в год. Фактически же артелью в составе 16 чел. вырабатывается в год до 3.500 тонн.

Оторванность известково-обжигательной печи от места ломки известковых глыб на расстояние до 50-60 метров и отсутствие даже простейших элементов механизации на этом производстве, естественно, мешают дальнейшему расширению дела. В то же время все растущий спрос на известь при наличии тут же на месте неисчерпаемых запасов известкового массива уже сейчас властно выдвигает вопросы переоборудования и механизации промысла, применения на нем ряда рационализаторских мероприятий, расширения производственных работ и планов, улучшения и удешевления транспортировки готового материала, удешевления стоимости продукции.

В направлении зависящего от материальных возможностей разрешения этих вопросов и продолжает эту работу “Крымский мраморщик-помощь строительству”. В первую голову этой артелью подготовляется механизация подачи камня к известково-обжигательной печи путем переброски деревянного моста с двухколейным рельсовым путем через ров, отделяющий бурение от места обжига. Одновременно с этим предположено введением в работу пневматических молотков и компрессера механизировать самый процесс бурения и обработки каменного сырья. Если ко всему этому удастся усилить загрузку имеющихся и в районе Севастополя 2 известково-обжигательных печей, — выход готовой и удешевленной продукции возрастет ориентировочно до 10000 тонн в год, что, безусловно, выдвигает это производство на степень крупного поставщика важного для строительства материала. К проведению этих мероприятий приступлено уже в текущем 1930 году.

Параллельно с разработкой извести этой же артелью широко ставится ломка и обработка мрамора, из разноцветных массивов которого сложены все скалы, окружающие Балаклаву.

Мраморы и мраморовидные известняки этого района в их разновидностях бывают: “темнокрасные, розовые, желтые, коричневые, серые, черные с белыми прожилками и, в меньших количествах, чисто белые”.

Балаклавский мрамор представляет собою очень плотную породу, которая, несмотря на некоторую ее жилистость, хорошо полируется, годна для выделки плит, колонн и является хорошим материалом для облицовки зданий. Особенно мощные залежи хорошего по качеству мрамора имеются вблизи Балаклавы — в Мраморной балке.

Петергофская гранильная фабрика, куда профессор Двойченко П. А. несколько лет тому назад посылал на обследование образцы “Крымских мраморов”, дала о них прекрасный отзыв. О качествах этого мрамора хорошо отзываются и местные специалисты.

Вот почему в настоящее время, когда, в связи с грандиозными планами крупного строительства и электростроительства в стране, ощущается нужда в мраморной крошке и мраморных плитах, когда растущие потребности экспортного хозяйства в свою очередь выдвигают спрос на мрамор, вопрос о разработке балаклавского мрамора стал актуальным вопросом сегодняшнего дня.

Охватив, помимо залежей Балаклавского района, мраморные массивы в районе Гаспры, Байдар и Мисхора, артель “Крымский мраморщик-помощь строительству” производит в настоящее время изыскания с целью нахождения новых мраморных запасов в целом ряде пунктов Крыма.

Овладев значительными рынками сбыта, артель посылает вагоны мраморного бута на Днепрострой, в ВСНХ УССР, от которых заказы продолжают поступать и сейчас. Мраморная крошка идет в Сталинград для “Энергостроя”, в Курск, на Днепрострой. Начата работа по изготовлению щитов для Всесоюзного Электрообъединения. Артель приступила к организации мраморообрабатывающей мастерской в Севастополе, уже сейчас частично механизированной. Крупным недочетом в мраморном производства является острая неналаженность системы переброски мрамора от точек ломки в Севастополь, дороговизна гужевых перевозок и отсутствие средств для механизации транспорта.

Этим собственно исчерпывается весь комплекс отраслей хозяйства, связанных с почвенно-геологическим окружением Балаклавы. Все прочие элементы хозяйственного развития описываемого участка неразрывно связываются с окружающим Балаклаву морем. В этом отношении крупной производственной единицей Балаклавского района является консервная фабрика “Пролетарий”, сырьевая база которой находится тут же рядом. Балаклавская бухта и море дают фабрике султанку, хамсу, кефаль, ставридку, скумбрию и другую рыбу, идущую в переработку. В 1924/25 г. фабрика “Пролетарий” перешагнула за довоенный уровень производства и продолжает быстро увеличивать выпуск продукции — в 1927/28 г. она дала полтора миллиона коробок против 900 тыс., намеченных производственной, программой, добившись, таким образом, 332% довоенной производительности.

В 1928/29 г. построены новые 2 корпуса, привезены из-за границы новые станки, введена конвеерная система заделки коробок, построен склад для тары и помещение для вяления рыбы. Увеличен до 250 человек наличный штат рабочих.

Однако, новое оборудование фабрики, рассчитанное на выпуск до 14000 коробок в одну рабочую смену, уже в настоящее время в течение односменного рабочего дня дает выход готовой продукции, колеблющийся от 20 до 29000 коробок. Темп работы продолжает расти. В связи с этим заводоуправление приступает в 1930 году к постройке нового двухэтажного склада для готовых изделий и лаборатории. Подготовляется кадр рабочих для введения 2-й смены и перехода на непрерывную неделю. Намеченная на 1930 год программа выпуска 3 мил. коробок консервов отстала от взятого темпа, вследствие чего программа эта пересмотрена в сторону увеличения до 5,5 мил. коробок. Параллельно с развитием производства рыбных консервов закусочного типа фабрика организует также выработку новых: голубцы, солянка, компоты из винограда, имеющего в Балаклавском районе обеспеченную базу. Намечена постройка рефежиратора. Развитие фабрики остро ставит перед нею вопросы упорядочения и удешевления транспортировки сырья и готовых пищевых продуктов по Севастопольско-Балаклавскому маршруту. В 1931 году вопрос этот будет разрешен соединением завода подсобной веткой с главной трамвайной магистралью, а последней в Севастополе с железнодорожными пакгаузами. Стоимость грузоперевозок тогда снизится не менее чем на 50%.

В своем быстром развитии фабрика опирается на рабочую общественность, организованную внутри цехов в ударные бригады, с значительным размахом социалистического соревнования. Балаклавская консервная фабрика перестала мерить довоенным масштабом свои успехи.

V

Когда с высоты утеса смотришь на простертую у твоих ног Балаклаву, — понятным становится странно звучащее название городка “Балаклава”, исковерканное тюрко-татарское “Балык-Юве” — “Гнездо рыбы”. Попавшая в этот мешок рыбная стая бьется в нем, не находя выхода из затянутого зигзагом берегов горла, а рыбаки, пользуясь этим, черпают из своего “Балык-Юве” неиссякаемые средства существования.

Весною и осенью в бухте обычно ловится мережкой султанка, морской окунек, пикша, ставридка и другая мелкая рыбешка. Длинные сетяные “крылья” протягиваются тогда между берегом и мережками. Рыба, идущая стаями вдоль берега, наткнувшись на такое “крыло” и стремясь его обойти, попадает в первое отделение этой бочкообразной ловушки.

Идущая позади рыбная лавина проталкивает головную ее колонну во второе и, наконец, в третье и последнее отделение мережки. Подняв набитую рыбой сеть над поверхностью воды, рыбаки распускают сетяное днище и вываливают в ялик долгожданный рыбный улов.

Единовременная подъемная способность мережки не превышает 190-200 кгр, но такие уловы за один раз бывают чрезвычайно редки.

Установка мережек производится на заре, после чего они почти на сутки в пределах бухты, а иногда и на большой срок в открытом море оставляются в воде. Значение мережек для рыбного промысла в Балаклавском районе пока еще остается весьма значительным. Но уже 1929 г. являлся годом постепенного увеличения числа крупных орудий лова за счет мелко-мережечных.

В темные зимние и весенние ночи “вся бухта освещается зажженными на носу лодок факелами, рыбаки стоя закидывают в воду свои сети (“камсурос”) и полуосвещенные мерцающим светом факелов кажутся какими-то привидениями, а вся картина представляется декорацией какой-нибудь “феерии” (Балаклава, изд. Балгорупр. 1910 г.). Так ловится мелкая, но питательная рыбешка-хамса, имеющая большое промысловое значение. Ловится хамса также и днем специальными мелкоплетенными неводами. Этими же способами, помимо бухты, лов хамсы производится и в открытом море.

Годовой улов хамсы в среднем достигает 4-5.000 центнеров. В 1928 г. хамсы было выловлено всего 1.853,7 центнеров, а в 1929 г. небывалый ход хамсы при наличии неподготовленности Госрыбтреста и рыболовных организаций дал 19.200 цент. улова. Улов этот мог бы быть удвоен, если бы соответствующие хозяйственные организации могли предвидеть эту движущуюся, задыхающуюся от собственной массы рыбную лавину.

Ввиде огромной развернутой простыни, один край которой опущен, висят на сваях сетяные заводы “дальяны”. Являясь крупными орудиями массового улова, они при современных условиях развития страны приобретают значение солидного фактора в деле широкой, обобществленной постановки рыболовного промысла. Обычно дальянами ловятся цирус, кефаль, скумбрия и ставрида, колоссальными стаями идущие вдоль берегов.

В зимние месяцы кефаль, остронос и лобан делаются жертвой массового их боя своеобразным орудием лова-острогой. Наиболее ценными в отношении лова кефали являются осенняя и зимняя путины. Обычно чаще попадается остронос и мелкая кефаль и реже крупная разновидность последней- лобан. В прошлом-средний улов кефали достигал 6-7 тыс. центнеров, но последние годы являются годами значительного падения количества попадающей рыбакам кефали, вследствие уменьшения мощности их стай. Причины этого последнего явления служат сейчас предметом настойчивых научных исследований.

Что касается скумбрии, то рыба эта, также имеющая большое промысловое значение, обычно появляется у берегов Крыма в летнее время и держится в районе их примерно до средних чисел ноября. Помимо дальянов, скумбрия ловится обычной сетью, давая в общем несколько миллионов штук годовой добычи. Незначительное количество скумбрии, кроме того, ловится любителями удочкой (“цапарем”).

Наиболее красочным в бытовом отношении, и наиболее опасным промыслом являлся в прошлом зимний лов белуги, осетра и камбалы. Километров за 45-50 от берега, в открытом море, рыбакам приходилось поднимать ранее заброшенные крючья (“парагади”), нанизывать свежую наживку и подчас, ночуя в открытом море, подвергать себя риску страшной зимней непогоды. Риск этот усиливался, когда, имея на борту белугу весом 350-400 или иногда 650-700 кг, ялик попадал в полосу безжалостной черноморской бури.

“И редко проходит зима, — утверждал в своих “Крымских очерках” Е. Елпатьевский, — чтобы море не взяло дани с Балаклавы, чтобы не выбрасывало мертвые балаклавские тела на каком-нибудь пустынном берегу Крыма или Кавказа”.

Однако, запрещение крючкового лова белуги, проведенное в порядке осуществления рыбоохранительных мероприятий, привело к полному прекращению белужьего промысла в Балаклаве. Между сторонниками и противниками белужьего промысла в современном его виде разгорелась острая борьба, завершившая тем, что Керченская рыбохозяйственная станция приступила к всестороннему научному его исследованию, сопряженному с частным разрешением на продолжение лова белуги крючьями.

Здесь будет уместным указать, что опасность белужьего промысла и приключенский элемент в нем все больше и больше становится достоянием безвозвратного прошлого. Им на смену приходят бережное отношение к жизни рыбаков, жесткие требования охраны труда и введение в быт рыболовного дела целого ряда охранительных мероприятий. Помимо спасательных кругов, установка на яликах моторов, обязательный запас продуктов, примус, непромокаемая одежда, сапоги и крепкая кооперативная взаимопомощь, — вот те факторы советизации недавно еще опасного промысла, которые пришли на смену легкомысленному отношению к рыболовному делу, на смену бесшабашной удали, часто кончавшейся бессмысленной смертью.

В напряженной рыбацкой страде проходят осень, зима и весна.

Наступает жаркое крымское лето и, хотя бухта и прибрежное море изобилуют щедрой системной сетяных ловушек, — рыба ловится в незначительных количествах, а тот же вчера еще по горло занятый балаклавский рыбак, спокойно покуривая, возит курортников под парусном в Георгиевский монастырь, в Мегало и Микро-Яло или на привлекающий приезжих перспективой купания и загара “большой пляж”…

VI

До революции рыбак, имевший свой ялик и свои сети, принимал несколько пайщиков-батраков, вместе с которыми шел на рыбный лов. Ему, как атаману, как владельцу ялика и снастей и как пайщику, попадало не менее 50 % стоимости улова. Были среди рыбаков и кулаки, сидевшие дома и за счет своих яликов и снастей выжимавшие последние соки из балаклавской бедноты. Улов начинался обычно не раньше “Николая Чудотворца”. Находившиеся под сильным влиянием церкви, старые рыбаки начинали лов лишь после традиционных богослужений, совершавшихся вокруг едва заметного островка “Ксера”, лежащего среди бухты, и “в рыбальне”, бывшей на месте нового корпуса консервной фабрики. Тогда же избирались казначей-продавец рыбы и атаман бухты, руководивший уловом. Все деньги, вырученные от продажи улова, поступали в общую кружку, которая начинала выплачивать паи по дележу, завершавшему руболовный сезон. Всем членам выдавалось по одному, атаманам по 2, а иногда по 3 пая, а атаману бухты и его помощнику значительно больше. Паи выдавались также церкви, священнику и видным представителям балаклавского “начальства”. Все отвратительные гнойники старого быта находили свое место в эти дни денежного дележа в Балаклаве. Бесшабашное пьянство, матерщина, драки были обычным в таких случаях явлением.

В страшные дни голода 1922 года, когда умирающие и до последней степени истощенные жители горных деревушек-татары, еле добравшись до Балаклавы, вымаливали у рыбаков помощь, некоторые рыбаки, впитавшие в себя все омерзительные элементы довоенного быта, швыряли из своих яликов в самую гущу голодающих вороха рыбы и, гогоча от удовольствия, наблюдали, как потерявшие человеческий облик цепляющиеся за жизнь несчастные убивали друг друга за какую-нибудь рыбешку, попавшую к ним в руки…

Почти до 1924 года этот быт захлестывал новые революционные влияния. До 1924 года исключительное влияние кулацких элементов сказывалось на всех сторонах жизни и организации рыбаков, профсоюзной работы и в рыбацком быту.

Но вот назревшие и окрепшие силы бедноты, объединившейся вокруг партийного актива, вступили в борьбу с этим проявлением недалекого прошлого. Выдержав напряженнейшие столкновения с кулачеством, сорганизовав вокруг себя наиболее советские элементы рыбацкого актива, балаклавская парторганизация создала основное ядро кооперативного т-ва “Балрыбак”.

Однако, это длилось недолго, кулацкие элементы и их ставленники проникли и в товарищество. Несколько лет длилась внутри товарищества жестокая классовая борьба, осложняемая наличием в нем сильного, крепко спаянного и уверенного в себе кулацкого ядра.

Борьба эта меняла формы, меняла методы. Изворотливая, коммерческая, привыкшая жить на обмане кулацкая сметка находила тысячи лазеек, чтобы окрутить батрака и бедняка, чтобы заставить их подчиниться. Обследование, произведенное в 1929 году комиссией РКИ, выявило вопиющие факты искривления классовой линии в работе товарищества. Батраки и бедняки злостно эксплоатировались.

Крупные части улова скрывались, рыба из товарищества частично попадала в руки частных торговцев. От обложения “было скрыто доходов кулацких хозяйств на сумму до 20.000 р. Часть обложений была перенесена с крупных хозяйств на мелкие. Кредитование членов товарищества сетематериалами велось не только без учета социального положения, но в та-ком количестве, что бедняки и середняки вынуждены были отказываться от своих долей кредитования. Освобождаемые таким путем сетяные кредиты забирались кулаками, увеличивавшими свои хозяйства десятками мережек. Незаметно в 30-40 хозяйствах сконцентрировались почти все сети Балаклавы. Доходы от уловов дадьянами преуменьшались. Средства, создаваемые отчислениями на культурные нужды, зачислялись в прибыль товарищества. Учет и отчетность велись хаотически. Кумовство и семейственность свили себе прочное гнездо.

Такое положение объяснялось, прежде всего, слабым партийным руководством местной организации в области рыбацкой кооперации и отсутствием работы с рыбаками-бедняками. Если к этому прибавить засоренность балаклавского горсовета и его аппарата чуждыми людьми и остатками белогвардейщины, всячески поддерживавшими лишенцев-кулаков, — то создавшаяся обстановка станет более чем понятной.

1929 год решительно изменил всю системy работы в Балаклаве. Был обновлен аппарат, выброшены из совета кулаки и белогвардейцы. Против кулачества поднялась вся политически выросшая за последние годы батрацко-бедняцкая и середняцкая Балаклава.

В результате “лицо” лжетоварищества открылось: в его составе оказалось кулаков и зажиточных 40, середняков 20, бедняков 31 и батраков 75 человек. Лишь после исключения из товарищества 40 членов-кулаков создалась возможность широко развернуть работу по коллективизации рыбацкого производства. Путем слияния ранее существовавших небольших колхозов “Путь к социализму” с “Зарей коммуны” и ликвидации “Балрыбака” удалось создать мощный рыбацкий коллектив в составе 103 человек с тенденцией реорганизации его в показательную рыбацкую коммуну им. Ленина. Повеяло другим духом в рыбацком быту. Сквозь толщу многовековых традиций Балаклавы начали пробиваться ростки нового быта. Среди членов колхоза ведется культработа.

Между ними внутри колхоза и между последним и Севастопольской рыбацкой коммуной началось социалистическое-соревнование на упорядочение быта рыбака, освобождение его от скверных традиций тяжелого прошлого, на механизацию рыбного промысла, увеличение числа орудий лова и т. п, При колхозе организована моторо-ремонтная мастерская. Балаклавский рыбацкий колхоз “Путь к социализму” уже в начале 1930 года обладает большим обобществленным иму­ществом.

Весь улов сдается колхозом Азовско-Черноморскому рыбному тресту, который часть рыбы направляет в Балаклавскую консервную фабрику, часть в потребительскую кооперацию, а часть в переработку на соленые и паровые рыбные продукты. Частник с рыбного рынка вытеснен совершенно.

Социалистическое влияние сказывается во всех отраслях рыбацкой жизни — в производстве, в клубе, в быту, в общении с рабочими, отдыхающими в балаклавских домах отдыха. Об этих влияниях говорят и большие, и малые достижения, говорит коллективизация, подготовка к созданию рыбацкой коммуны, социалистические соревнования, усиление культурно-бытовой и общественно-политической работы.

VII

Когда, блуждая по Балаклаве, беседуешь о рыбном промысле с северянами, те из них, которые когда-нибудь с палубы парохода наблюдали движение дельфиньего стада, обычно засыпают своего собеседника вопросами о дельфинах.

Эти зубастые, с выступающей вперед заостренной в виде клюва головой, китообразные чудовища, в добрую сажень ростом, подкупают курортников и экскурсантов своей бойкой жизнерадостностью. Но не избыток радостных чувств, а естественный дыхательный процесс руководит этим млекопитающим животным, когда оно, словно вращающимися жерновами разрезая воду, мощной стаей катится по морскому раздолью. Не жабрами из воды, а легкими из воздуха черпает оно необходимые ему для дыхания запасы кислорода. Дыхательный орган находится у дельфина в верхней части туловища, представляя собою отверстие, снабженное клапаном, пропускающим в дыхательное горло лишь воздух в моменты появления дельфина над водой.

С конца июля до середины ноября продолжается спаривание дельфинов, приносящее самке через семь месяцев одного или весьма редко двух детенышей. Кормление матерью производится в боковом положении, дающем свободный доступ новорожденному к находящимся в нижней части туловища кормилицы двум молочным соскам.

В течение 2-3 месяцев, “держась зубами за боковой плавник матери, детеныш неразлучно находится с нею. Вынужденный плавать с момента появления на свет, новорожденный поражает своей величиной, подчас превышающей половину роста матери, но рожденные в воде-дети моря- дельфины плавают мастерски. Прекрасно владея своим горизонтальным хвостовым плавником, являющимся у них важнейшим органом движения, они способны легко покрывать до 23-25 км пространства в течение часа.

Таким образом, давшая дельфину все особенности надземного животного-деторождение, кормление молоком и дыхание легкими, природа неразрывно сковала его жизнь с морем (Черное море, проф. Н. И. Андрусов и С. Д. Зернов). Три вида дельфинов являются обитателями обширного Черноморья: редко встречающаяся у берегов “афалина”, поражающая своим весом, доходящим до 300-320 кгр, появляющаяся у крымских берегов зимой вместе с азовской хамсой; “пыхтун”, предпочитающий малосоленые воды Азовского моря соленым просторам Черного (вес 50-65 кг), и “белобочка” — тот “веселый малый”, которым чаще всего мы любуемся, склонившись над бортом парохода.

Живой, бойкий, подвижной, идущий большими стадами, круглый год бороздит этот весельчак прибрежные воды Крыма. При среднем весе в 85-90 кг, обладая совершенно исключительным аппетитом, он жадно рыщет по морю, гоняясь за рыбой, пожираемой им в колоссальных количествах.

Несмотря на то, что рыбаки в основном очень доброжелательно относятся к дельфинам, пригоняющим огромные рыбные стаи к берегам Балаклавы, — все же нередко эти животные навлекают на себя справедливый гнев рыбаков вредом, приносимым долгожданному, но из-за них неудачному улову. “Их основательный вес и большая сила, — говорит поэтому поводу В. В. Морачевский, — служат подчас причинами. трагикомических эпизодов в жизни рыбопромышленников: “тянут большую сеть, она идет медленно; ожидают большого улова, но вот на мелком месте разглядывают, что в сети затесалась “морская свинья”. Чем ближе к берегу, тем сильнее рвется она, изо всех сил стараясь ускользнуть от врагов, в то же время, однако, не забывая полакомиться жирной скумбрией, в изобилии окружающей ее в сети со всех сторон. Вдруг-одно резкое движение и веревки не выдержали — сеть испорчена, дельфин-на свободе, и улова-как не бывало” (Семенов-Тянь-Шанский, том XIV “Новороссия и Крым”, 1910 г.).

Однако, не в прожорливости, не в жизнерадостности, не в силе и быстром движении ценность дельфина, а в том большом промысловом значении, какое придается ему в общей системе нашего молодого налаживающегося хозяйства. Обладатель ценной жировой “шубы” почти в вершок толщиной и 8-16 кгр веса под своей скользкой, как мокрая резина, кожей, дельфин с каждым годом больше и больше: становится предметом оживленного промысла. Вонючее, жесткое, но дешевое и питательное мясо, глубоко запрятанное под жировой покров дельфина, спасло от голодной смерти не одну сотню прибрежных крымских семей в тяжелые годы голода и разрухи.

Но редко кто знает о всех ценных, дающих дорогие продукты материалах, которыми может “блеснуть” дельфин при рациональной постановке обработки его, как сырья: кожа, его вырабатывается и становится похожей на замшу; из сала, помимо технических и медицинских жиров, можно получить глицерин, стеарин, олеин, смазочные, осветительные и питательные масла, жиры для мыловарения; из костей, мяса и отбросов изготовляется мясокостная мука — прекрасное удобрение, богатое фосфором и азотом; из мяса — хорошие по качеству и вкусу колбасы и консервы, после обработки теряющие жесткость и неприятный запах; кроме того, при стопроцентном использовании дельфина, как сырьевого материала, производятся струны, желатин, ихтиол и т. п.

“Если принять во внимание, что значительная часть указанных здесь предметов является экспортным товаром, то станет понятным, какое значение должны уделить соответствующие организации делу рационального использования дельфиньего сырца” (отчет рыболовного надзора Севрайона за 1928 г.).

Однако, пока не приходится говорить не только о стопроцентной обработке дельфина, но и о рациональной постановке его ловли и охвата неисчерпаемого сырьевого запаса в районе Крымского и, в частности, Балаклавского побережья.

Еще и сейчас в этих местах преобладают кустарные способы боя дельфинов при помощи ружей, заключающиеся в том, что стрелок с катера или моторного судна поражает дельфина в момент появления его из воды крупной дробью, а когда смертельно раненое животное начинает тонуть, сидящий рядом со стрелком специалист-нырок бросается в воду и поддерживает дельфина на морской поверхности до тех пор, пока подоспевшие дельфинеры не подбирают убитую тушу багром. Однако, то обстоятельство, что при таком способе лова 30-40°/о расстрелянных животных тонут в морской пучине, заставляет рыболовный надзор причислить бой дельфинов из ружей к хищническим способам улова и рекомендовать ловлю их аломанами. “Это мероприятие даст возможность, во-первых, легче коллективизировать этот вид промысла, а, во-вторых, максимально сохранить кожи”.

В ловле дельфинов аломанами (вид сетей) участвует обыкновенно несколько десятков человек при наличии 10-12 лодок. За несколько километров от местонахождения дельфиньего стада лодки расходятся и начинают постепенно окружать его концами развернутых сетей. Заметив охват приблизительно 3/4 окружности занятого дельфинами пространства, свободные от сети дельфинеры начинают выстрелами и камнями загонять дельфинов в кольцо, которое тесно замыкается вслед за испуганной непривычным видом сети, грохотом и шумом стаей. После того как несколько убитых дельфинов обильно покрывают своей кровью поверхность воды, остальные в диком ужасе начинают с жалобным писком беспомощно метаться в плену. Этим моментом растерянности стада пользуются охотники и, хватая дельфинов голыми руками, заполняют массой жертв удачного улова, достигающего иногда нескольких сот голов, принадлежащие им моторные лодки.

Этот способ улова, неизбежно ведущий к обобществлению всей системы дельфинного промысла, еще почти не привился в районе Балаклавы. Единственный аломан появился в этом районе лишь в начале 1930 года по инициативе Азчергосрыбтреста.

Еще в зачаточном состоянии находится в Севастопольско-Балаклавском районе и использование дельфинного сырья. В конце 1929 года оно ограничивалось лишь выработкой медицинского и “технического жира, но начало 1930 года знаменует очевидный перелом в сторону более широкой постановки дельфинно-обрабатывающего производства. Инициаторами этого дела являются кооперативно-промысловая артель “Согласие” и Азчергосрыбтрест.

В Казачьей бухте Рыбтрестом оборудован салотопенный завод для изготовления медицинского и технического жира производительностью до 3-х тонн первого и 8-ми тонн второго при одной смене в сутки и устанавливается производство мясокостной муки.

Гораздо шире развернула дельфинно-обрабатывающее производство кооперативно-промысловая артель “Согласие”. Ею оборудован небольшой, но ценный по качеству “флот” в составе 8 моторных баркасов с единовременной грузоподъемностью до 60 тонн и закреплен твердый штатный состав охотников, мотористов и матросов в количестве 40 человек.

В 1928/29 году ею заготовлено было всего 47,5 тонн дельфиньего сырья, по переработке давшего 10,7 тонн медицинского жира, 18 тонн технического и 575 кож, переданных для дальнейшей обработки в кожевенное коопромпроизводство. Артели “Согласие” принадлежат 2 дельфинообрабатывающих завода, за отсутствием сырья работающих с далеко не полной нагрузкой. В Севастополе ею же организована мясо-консервная фабрика с максимальной односменной производительностью до 6.000 коробок консервов в сутки. К началу 1930 года артелью охвачено было 120 человек членов при основном капитале в 40 тысяч рублей.

В течение 29/30 года артель предполагает добыть до 1.000 тонн дельфиньего сырья: жира, кож, кости, мяса и т. п. Из этого сырья намечена выработка значительных количеств мясных консервов, мед. жира “дельфиноль”, заменяющего импортный рыбий жир, технических жиров и мясокостного тука.

Артель предполагает заготовить и передать промкооперации для выработки до 15.000 штук дельфиньих кож и значительное количество отходов от обработки жира для дальнейшего использования. Перед артелью открыты широкие пути для дальнейшего развития, но несмотря на все достигнутые успехи надо констатировать, что в области дельфинного промысла и дельфинно-обрабатывающего производства сделано еще мало. Отмеченные сдвиги знаменуют только начало. Не подлежит ни малейшему сомнению, что недалеко то время, когда, перейдя от кустарных способов обработки дельфинного сырья к широко и рационально поставленным заводским, — наша страна обогатится значительным количеством нужных и ценных хозяйственных ресурсов. Резво играющие сейчас за бортом парохода, ввиде дельфинных стай, многие миллионы неиспользованных советских рублей найдут себе широкое применение в общей системе развития нашего Союза.

VIII

Разнообразная хозяйственная деятельность человека, продиктованная ему естественными условиями Балаклавского района, — претерпевала значительные изменения и сдвиги на протяжении исторического прошлого этого, несомненно, оригинального уголка Крымского полуострова. Годы блестящего расцвета отдельных отраслей хозяйства заменялись годами их упадка, на смену одним хозяйственным формам приходили другие, возникали новые и отмирали старые промыслы.

Длительная и напряженная экономическая, политическая и идеологическая борьба многих и многих народов сопровождала на этом участке труд человека, подвергая этот труд воздействию различных культур.

В отдаленнейшие времена истории эти берега были включены восстав экономической периферии Греции, начинавшей крепким кольцом колоний охватывать берега Средиземного, Эгейского и Черного морей.

Изрезанность берегов и их географическое положение на стыке морских торговых путей и сырьевых баз широкого степного Причерноморья привлекают в VI в. до новой эры на Гераклейский полуостров колонизаторов-греков из малоазиатского города Гераклеи Понтийской.

В 12-13 км от территории современной Балаклавы на берегу извилистой, пологобережной бухты возникает крупная экономическая и культурно-политическая база эллинизма- узловой торговый пункт “древний Херсонес Таврический”.

Многое было сделано за последние десятилетия для исследования и изучения этого рабовладельческо-демократического города, но еще многое в его прошлом остается неясным, трудно поддающимся анализу. Не удалось с надлежащей полнотой вскрыть, обнажить и исследовать весь комплекс взаимных влияний между греками, таврами и другими соприкасавшимися с Херсонесом племенами. Не удалось в достаточной мере изучить и историю Балаклавы, непосредственно связанную с существованием близлежавшего Херсонеса, и едва ли у кого-нибудь имеются в настоящее время основания говорить об этом периоде прошлого Балаклавы с полной и исчерпывающей категоричностью.

Есть основание полагать, что Балаклава включается в систему территории Херсонесской республики, как звено той сельскохозяйственной базы, опираясь на которую Херсонес мог чувствовать себя независимым и в процессе наступательной и в тяжелые исторические моменты оборонительной борьбы с заморскими и степными народами.

Но если еще и сейчас по всему Гераклейскому полуострову “раскинуты остатки стен циклопической кладки больших и малых сооружений, башен, тарапанов, некрополий, стен античных времен, цистерн, искусственных пещер и т. п.” (проф. Бороздин И. Новейшие археологические открытия в Крыму. 1925 г.), говорящие о чрезвычайно интенсивной, многогранной жизни, кипевшей вокруг Херсонеса и непосредственно связанной с ним, то сравнительно недалеко от территории самой Балаклавы все эти памятники совершенно-перестают встречаться.

Далекое прошлое Балаклавы, тесно связанное с судьбами; Херсонеса, не дает ничего особенно яркого, выделяющего Балаклаву из прочих территорий этой торговой колонии, ничего, конкретно дающего возможность осветить пути этого туманного прошлого.

“Беспокойная и тревожная жизнь” Херсонеса, его “великих и малых дел, будней и праздников, дней расцвета и упадка”, — все это, повидимому, переживала вместе с херсонаситами и Балаклава.

Однако, известны и такие исторические моменты, когда роль Балаклавы меняется. Об этом отчасти говорит и легенда о Гикии-дочери херсонесского Ламаха. В погребе своего дома, в день поминок по отце, Гикия обнаруживает отряд воинов босфорского царства в полном вооружении. Отряд этот ждет сигнала от ее мужа, молодого босфорского царевича, женившегося на ней с мыслью о захвате Херсонеса, чтобы выйти из подземелья и сделать Херсонес покорным рабом чужеземцев. Откуда попали в погреб эти воины? Балаклава… В ее уютную, навевающую спокойствие, бухту часто приходили корабли из босфорских портов с ценным грузом, предназначенным в подарок жившему в Херсонесе мужу Гикии. Но не золото, не богатые ткани, не слоновая кость, а живые “одетые в плоть и кровь” солдаты были в ящиках и мешках, извлекаемых из трюмов. Только ценой сожжения своего дворца вместе с мужем и его отрядом спасла Гикия родной город и “демократию” от чужеземного захвата. Об этом говорит и другой момент, относящийся ко II в. до новой эры, когда вспыхнула отчаянная борьба между Херсонесом и усилившимися скифами. Под ударами скифов в числе прочих пунктов сдается и Балаклава. Отсюда все туже и туже затягивается петля на шее Херсонеса, снова ставшего в центре стремлений завоевателей степняков, и только помощь Митридата Понтийского спасает Херсонес от падения и гибели.

Ряд таких фактов, таких моментов использования Балаклавы в борьбе против Херсонеса придают ей черты уязвимого места, через которое жадные пальцы заморских и степных владык судорожно протягиваются к ценнейшему пункту Крыма-Херсонесу, связывавшему далекие и богатые караванные пути Скифии с тучными рынками заморских стран и городов.

Являясь владением Херсонеса, — Балаклава вместе с ним, надо думать, впитывает в себя элементы основных средиземноморских культур. Однако, влияния Эллады и Рима не оставили на сегодняшний день реальных следов на тех памятниках материальной культуры, которые удалось получить непосредственно на территории Балаклавы. Слабо также очерчены в облике Балаклавы и византийские влияния.

Намеченные на ближайшие годы научные работы по изучению истории этого города, на основе археологических изысканий, вероятно, подымут тот покров, который скрывает от нас многое из взаимоотношений между Балаклавой и Херсонесом, между Балаклавой и примыкающими к ней горными областями до XIII-XIV в. в. Завершая этой надеждой период прошлого Балаклавы, связанного с веками наиболее интенсивной жизни Херсонеса, — я позволю себе перейти к достоверным фактам более поздней и более проверенной истории окружающих мест.

В XI-XII в.в. усиливается связанное с историей крестовых походов развитие итальянского торгового капитала, а после разгрома Константинополя в 1204 году и воцарения в нем западных рыцарей Византия, чьей колонией являлся Херсонес, стала “худосочным, расслабленным, жалким телом, на котором покоилась громадная голова-Константинополь”.

Некогда грозная империя подпадает под экономическую и финансовую зависимость от предприимчивых молодых торговых республик Венеции и Генуи. Этими последними, естественно, перехватываются у византийских купцов и торговые пути, ведшие к крымским городам, связанным своей экономикой со степным сырьем.

Ряд венецианских, а вслед за ними генуэзских колоний покрывает Крымское побережье. Напряженнейшая борьба возникает между генуэзцами и венецианцами за обладание черноморским бассейном, между генуэзцами и греко-готскими племенами на территории Крыма за обладание ключами к степному сырью…

В конце XIII в., “учитывая грозную опасность для своей торговой мощи, Венеция объявила войну Генуе. Венецианский флот, прорвавшись через Геллеспонт и Мраморное море, разорил и сжег берега Босфора и предместье Галату, где жили генуэзцы”, но проходит некоторое время и, превратив Галату в неприступную твердыню, генуэзцы твердой ногой становятся на Босфорских берегах, продолжая расширять сферу своего влияния.

О масштабе захватнических мероприятий генуэзцев в этом периоде говорят следующие факты, взятые из “Истории Византии” А. Я. Васильева:

“Генуэзская колония в Галате, достигнув крупного экономического и политического влияния, сделалась как бы: государством в государстве”.

“Таможенные доходы Галаты ежегодно достигали до-200.000 золотых, в то время как Византия с трудом собирала этих сборов едва 30.000”.

“Греческий флот был разгромлен, и галатцы (генуэзцы) после этого с торжеством разъезжали на разукрашенных судах мимо императорского дворца, издеваясь над императорским флагом, снятым с разбитых греческих кораблей”.

“Пользуясь почти полным отсутствием флота у Византии, галатские генуэзцы заполнили своими судами все порты архипелага и захватили всю ввозную торговлю на Черном море и проливах”.

Если к этому прибавить установление генуэзцами пошлины для всех судов, проходящих через проливы в Черноморский бассейн, захват генуэзцами наиболее ценных в торговом отношении пунктов на Черноморском побережье, то понятной становится та лихорадочная энергия, с какой Венеция начала подготовку к новой решающей войне с Генуей.

Этот период, совпадающий с первой половиной и срединой XIV в., застает генуэзцев почти на всем протяжении Крымского побережья закованными в каменные стены укрепленных военными твердынями факторий.

Надежные итальянские гарнизоны, управляемые посредством консулов, подчиненных непосредственно итальянскому центpy, обеспечивают последнему огромные доходы от своих заморских колоний.

Примерно к этому же периоду относится и захват генуэзцами Балаклавы, Об этом свидетельствует своеобразная найденная в последней латинская надпись на мраморной плите: “В 1357 году, 10 сентября, это сооружение начато в управление скромного мужа Симоне-де-Орто, консула и кастеляна”.

После прошедшей в этот же период через Крым, анатолийское побережье и почти всю Европу страшной чумы, занесенной из Азии в Азовское море и разносимой “странствованием зачумленных галер по средиземноморским портам”, — чумы, произведшей жуткие опустошения среди жителей перечисленных мест, столкновения между Венецией и Генуей вылились, наконец, в длительную и упорную войну. Война эта закончилась лишь в 1381 году, не дав, однако, венецианцам ощутительных преимуществ.

В конце XIV в. крепость Балаклавы, развалины которой, на высоте до 116 метров, покрывают сейчас почти весь утес, грозно нависший над морской пучиной, уже властвовала над окружающими местами и запирала вход в великолепную, запрятанную среди скал морскую бухту.

Местоположение Балаклавской фактории генуэзцев, близость ее к Херсонесу и учреждение в последнем генуэзского консулата приводят к тому, что Балаклава становится одной из активных причин долгой и убогой агонии и все усиливающегося падения и распада этой некогда грозной и богатой Византийской колонии. Это обстоятельство приводит к попыткам со стороны греков этого участка Крыма восстановить свое прошлое положение. В 1433 году восстание их при помощи близлежащего готского княжества увенчалось успехом. Крепость пала. Генуэзцы ушли из Балаклавы. Однако, через год, опираясь на соседние свои фактории и на специально снаряженную в Балаклаву экспедицию, генуэзцы снова твердой ногой становятся в Чембало-Люмен, как они тогда называли Балаклаву, и полоса мести и террора прокатывается по селениям окрестных мест. Но еще долгие десятилетия Чембало, являясь самой западной цитаделью генуэзских владений, была яблоком раздора между итальянцами и владетелями горной Готии.

Борьба за торговые пути на открытом море-с одной стороны, а с греко-готскими силами со стороны сухопутья — с другой, бдительное наблюдение за идущими мимо берегов судами и тревожная оглядка на неспокойный тыл-этими основными факторами обуславливается форма Балаклавской крепости. Грозная с виду цепь башен и стен, смотрящих фасадом на юг в сторону морского простора, и вторая оборонительная система, из центральной башни по крутому склону опускающаяся к северо-западу, с фасадом, обращенным на восток, — вот основные линии и направления нападения и обороны.

По всем видимостям, крепость эта была рассчитана на внешний эффект, видовое величие и кажущуюся запугивающую неприступность. Об этом говорят незначительная толщина стен и крутизна горы, которая и без каменных на ней сооружений является неприступной твердыней. Самым уязвимым местом Балаклавской “кастели” была юго-восточная сторона утеса, доступная своим спокойным, пологим и широким спуском и дающая в руки врага свободное поле для наступления.

Несмотря, однако, на легкость крепостных и башенных стен, видом своим не отличающихся от современных каменных заборов, кладка и крепление камня отличались большим мастерством. Об этом говорят века, прошедшие над все еще крепкими руинами, и не сумевшее их разрушить последнее Крымское землетрясение.

В основании лучше других сохранившейся величественной башни, завершающей наиболее высокую точку утеса, до сегодняшнего дня сохранились следы довольно большой и глубокой цистерны. Из верхних слоев соседней горы “Кефалло-Вриси” или “Мана-Тунеро” (Мать вод) она заполнялась хорошей родниковой водой, самотеком поднимавшейся к ней по гончарным в 2-3” в диаметре водопроводным трубам.

Так, под защитой неприступных утесов и скал, скрываясь в крепости, обнесенной стенами и башнями, снабженными питьевой водой, и базируясь флотом своим на закрытой со своей сторон замаскированной с моря бухте, — развивали генуэзские купцы свою торговлю со степными народами в крымской фактории “Чембало-Люмен”.

Конечным моментом в развитии итальянского торгового капитала в Крыму является 1453 год, — год взятия Константинополя турками. Главная артерия, соединявшая итальянцев со своей далекой родиной, прервалась, и генуэзские колонии начинают быстро приближаться к ослаблению и гибели. Этот процесс нашел мощного союзника в начавшемся экономическом сближении турок с татарами, занимавшими северо-восточную часть Крыма.

Сближение это повлекло за собою движение турок со стороны моря к крымским берегам и встречное движение татар к морю, завершившееся в 1475 году полным разгромом готских владений и всех генуэзских факторий на Таврическом полуострове, в том числе фактории Чембало. С этого момента последняя переименовывается турками в красочное: и меткое “Балык-Юве”.

В XVI столетии посол польского короля Мартин Броневский нашел Балаклаву в развалинах, а в лучшие времена турко-татарского владычества в ней было не более 50 домов попрежнему при греческом населении.

IX

Перелистаем несколько пожелтевших от времени страниц истории Крымского ханства, и мы станем свидетелями все усиливающегося влияния на судьбы татар “Великой державы Российской”. Раздуваемые ею внутри ханства распри, русские отряды, гуляющие по большим дорогам и горным тропам, системa подкупов и тайных планов, сплетаясь в цепь политических интриг России, — преведут нас к фактической замене власти последнего хана Шагин-Гирея властью русских генералов, ставленников русского правительства. Над населявшими Крым народами опускалась мрачная туча, из обрывающихся лоскутов которой грозно и пугающе выглядывала корона русского царствующего дома и двухглавый орел, олицетворявший хищнические чаяния стремившейся к морю самодержавной дворянской России.

В 1778 г. греки, в количестве свыше 31.000 человек, под предлогом притеснения их татарами, были выведены Суворовым из Крыма в район Азовского побережья, “23-го апреля 1778 г. в день пасхи, — описывает это событие в своей “Истории Тавриды” проф. Ю. Кулаковский, — митрополит Игнатий после литургии в пещерной церкви Успенского монастыря, близ Бахчисарая, объявил своей пастве о состоявшемся соглашении (?) и после разного рода затруднений, которые преодолел своей энергией и распорядительностью Суворов, состоявший тогда при Румянцеве, переселение совершилось, невзирая на протесты татар, так и самих крестьян”.

Трагедия разгрома векового уклада жизни исконного крымского греческого населения, ужас разорения, слезы и вопли женщин и детей, сквозящие в туманных приведенных выше фразах, скрежет зубовный и порывы протеста, превратившиеся в “разного рода затруднения”, “преодоленные” методами царского сатрапа Суворова, — в комментариях не нуждаются,

“В ведомости, представленной митрополитом Игнатием в 1783 г., — читаем мы дальше, — перечислены 60 селений и 6 городов, откуда “вышли” (кавычки автора) люди его паствы”.

В числе выведенных из Крыма христиан были и потомки древних греков, населявшие Балаклаву. Несколько лет сиротливо смотрели на бухту дома, лишенные жизни, поражая “мерзостью запустения” случайно попадавших в Балаклаву людей.

Ослабленное в процессе экономического развития, упиравшегося в задерживающую его общественно-политическую систему, истерзанное длительной борьбой с Россией, оплетенное сложной системой шпионажа, подкупов и интриг и запуганное русскими штыками, татарское ханство в 1783 г. перестало существовать. Крым становится частью обширной “российской империи”. В этот исторический момент “в Балаклаве не было ни одного жителя”.

“В 1784 г. в Балаклаву была поселена часть отряда, так называемого, “греческого войска” графа Орлова, состоявшего из архипелагских греков, помогавших русским во время турецкой войны. Сначала этот отряд был поселен в Керчи и в Ени-Кале, а по присоединении Крыма, по распоряжению Потемкина, переведен в Ялтинский уезд “для надзора за Южным берегом Крыма от Севастополя до Феодосии”.

Тогда же “под предводительством Ламбро-Качиони был сформирован Балаклавский греческий пехотный батальон и водворен в Балаклаве и в ее окрестных деревнях Кадыковке, Комарах и Алсу. Батальону было отведено около 9 тыс. десятин земли, а сама Балаклава с окрестными деревнями, превращена в военное поселение”.

Идея создать из греческого батальона противовес крымским татарам, стремление противопоставить торжествующее христианство потерпевшему поражение магометанству выливается в жуткие методы обращения новых поселенцев-греков с татарами, в неподражаемые по жестокости насилия, совершаемые ими над татарскими женами и детьми. Еще и сейчас сохранились старые татарские песни, отражающие эту полосу руссификации края и горькую долю татар в эти трудные годы, вызвавшие массовую эмиграцию татар в Турцию.

Занятием новых жителей Балаклавы сделались-рыболовство, виноградарство, виноделие и промыслы.

В 1787 г. совершилось знаменитое путешествие Екатерины II по Новороссии и Крыму, сопряженное с разорением нескольких десятков деревень и с сизифовым трудом многих тысяч крестьян, строивших перекидные мосты, арки, дороги и роскошные недолговечные дворцы для развратных оргий “высоких” путешественников. Людям, толпами выгоняемым для встречи последних, предписывалось, “чтобы на лицах их изображено было неизреченное блаженство и радостное умиление со верноподданнически-почтительною веселостью сопряженное”.

После целой серии фееричесии неожиданных представлений с легкой руки Потемкина, подстерегавших Екатерину по пути ее следования, — она посетила Балаклаву. Возле деревни Кадыковки ее встретил “отряд амазонок”, наспех организованный из состава мирных греческих домохозяек. Одетые в албанские, обшитые золотом и галунами, костюмы и тюрбаны с золотыми блестками и страусовыми перьями, с лицами, на которых сияло “неизреченное блаженство”, — они очень понравились Екатерине, тем более, что “все они были при оружии и верхами на смирных, впрочем, лошадях”…

Однако, увлеченная подобного рода инсценировками, пышная орава знатных русских дворян, во главе со своей самодержавной царицей, не замечала, как под влиянием внесенных ею в Крым общественных отношений и национальной политики-опустошительный ветер экономического бедствия обрушился на районы жалких татарских и греческих деревень, как удар за ударом уничтожались веками созданные руками крымских трудящихся хозяйственные и культурные ценности.

Докатившись до конечных пунктов северного побережья Черного моря, дворянская Россия, ставшая на путь развития торгово-промышленного капитала, начинает длительную агрессивную борьбу за захват всего узла торговых путей черноморского бассейна, за захват Босфора и Дарданелл, за превращение Черного моря в “русское озеро”. Борьба эта приводит к столкновению России с Турцией, Англией и Францией и ложится в основу Крымской войны 1854-1855 гг.

К этому времени Балаклава представляла собою глухую заброшенную провинцию. “Белые дома, с пологими черепичными крышами, с окнами и балконами, забранными деревянными решетками, были разбросаны по склону горы. Поднимавшиеся там и сям пирамидальные тополи придавали городу издали привлекательный вид, но вблизи оказывалось, что немногочисленные кривые и узкие улицы были покрыты пылью или грязью, дома были тесны, а на набережной находились жалкие лавченки и навесы для местных товаров: рыбы, овощей, фруктов” (Самсонов В. И., “Черный принц” и его золото. 1928 г.).

Закрытая со всех сторон прекрасная бухта привлекла в 1854 г. в Балаклаву англичан. Незначительный отряд воинов балаклавского “греческого батальона” под командованием полковника Манто при 2-х игрушечных мортирах пытался организовать противодействие наступательному движению британской армии, но это обстоятельство, конечно, не помешало англичанам занять Балаклаву и превратить ее в прекрасную военно-морскую базу против ставшего в центpe борьбы Севастополя. В Балаклавской бухте и у скалистых берегов открытого моря стали на якоря суда английского флота. В октябре того же 1854 года, под предлогом установления факта подготовки восстания в тылу англичан, население Балаклавы было в течение трех часов изгнано из города. Однако, чувство неуверенности в устойчивости своего положения, боязнь внезапного удара со стороны русских и угрозы последних из дер. Чоргунь отрезать Балаклаву от британских войск, стоявших пол Севастополем, заставляло англичан все время держать свой флот готовым к уходу в открытое море.

Как бы в подтверждение этой тревоги-26 октября (13 октября по ст. ст.) на широком плато балаклавской долины разыгралось курьезное сражение, имевшее целью со стороны русского командования сбросить англичан в море. Попытка эта, чуть было не увенчавшаяся успехом, разбилась, однако, об отсутствии у русского командования резервных воинских частей в минуту последнего нажима на англичан.

Урок этот, данный англичанам русскими в период первых серьезных столкновений, принес англичанам очевидную пользу. Англичане “немедленно приступили к укреплению своих балаклавских позиций и сделали их совершенно неприступными для дальнейших нападений русских” (Бабенчиков В. П., Описание войны в Севастополе, изд. 1923 г.).

“В городе и окрестностях было возведено много служебных построек. Вокруг бухты была устроена отличная деревянная набережная, что позволяло кораблям пришвартовываться непосредственно к берегу. Вокруг всей бухты проложен был рельсовый путь и железная дорога проведена к самым подступам к Севастополю” (там же).

15-го ноября 1854 г. страшным штормовым ветром были под Балаклавой сорваны с якорей и разбиты о скалы десятки английских кораблей. Тогда же погиб и легендарный корабль “Принц”, якобы унесший с собою в морскую пучину огромный золотой клад. Переименованный романтической фантазией населения в “Черный принц”, золотой этот покойник заставлял многих предприимчивых людей опускаться на дно морское в поисках затонувших богатств. В семидесятых годах прошлого столетия с этой целью в Балаклаве работала французская экспедиция, в девяностых годах-экспедиция норвежца Мартенса, итальянская экспедиция Джузеппе Рестучи — в 1903 г., советская — в 1925 г. и, наконец, японская экспедиция на концессионных началах — в 1927 г., но все эти экспедиции последовательно уносили из Балаклавы горечь разочарований от бесплодности работ.

Изучение материалов английской парламентской следственной комиссии, работавшей в Крыму в 1855 г., с целью выяснения общей картины гибели судов английского флота и нахождения виновных в этом лиц командного состава развенчало тайну “Черного принца”. Тайна эта сменилась прозаическим фактом выгрузки золота в Константинополе до прихода корабля в Балаклаву.

Сорван в течение 75 лет овевавший Балаклаву ореолом таинственной романтики голубой флер поэтической фантазии. Но вернемся несколько назад к тому времени, когда окончилась Крымская война, когда ушедшие с Гераклейского полуострова “союзники” оставили опустошительные следы своего пребывания вокруг Балаклавы и когда вернувшиеся в Балаклаву жители принялись за упорное и длительное восстановление своего разрушенного войною хозяйства.

В 1859 г. балаклавский батальон был расформирован, закрыт был балаклавский военный порт, каковым Балаклава числилась до 1860 года, снята карантинная застава и уничтожена бывшая там таможня. Открытая лишь для каботажной торговли, Балаклава превратилась в заштатный городок с населением в 405 чел. Перенесенные потрясения, разрушенное хозяйство, — все это на долгие годы отодвинуло развитие этого уголка Крыма. “Великолепное шоссе из Балаклавы в Севастополь, оставшееся в наследие от неприятеля, мало способствовало процветанию Балаклавы, т. к. и сам Севастополь того времени представлял сплошную груду грандиозных развалин, свидетельствовавших о перенесенных им ужасах войны” (Балаклава, изд. Балпорупр. 1910 г.).

С семидесятых годов фиксируется и начинает постепенно расти курортное значение Балаклавы. Балаклава приобретает все основные черты того хозяйственного лица, какое с коренными внутренними изменениями свойственно ей до сегодняшнего дня.

Вспыхнувшая в 1917 году революция, докатившись до Балаклавы, в основном отражала настроения близлежащего Севастополя, как крупного рабочего центра, в котором уже “в первых числах мая оформилась первая большевистская группа, официально объявившая себя Севастопольской организацией большевиков”. Одним из активнейших членов этой организации состоял бывший моряк Черноморского флота энергичный работник и выдержанный активный большевик Иван Васильевич Назукин. Избранный в декабре 1917 года председателем Балаклавского совета, тов. Назукин принес и в Балаклаву свою неиссякаемую бодрость, крепкий большевистский закал, свою преданность делу рабочего класса. Под его руководством упорная борьба трудящихся за пролетарскую революцию продолжалась до оккупации Крыма немцами, при которых, с помощью трудового населения Балаклавы едва освободившись от предстоящего суда, т. Назукин пробрался через фронт в Москву. Через полтора года, вернувшись оттуда в Крым, тов. Назукин был из-за предательства пойман и, как организатор восстания в тылу у белых, расстрелян. Яркая и полная мужества жизнь и смерть этого крупного борца и революционера до сегодняшнего дня составляет гордость Балаклавы, назвавшей его именем свою главную Набережную улицу.

На смену немцам пришли англичане, французы, греки. Жадные пальцы европейских дельцов тянулись к донецкому углю и железу, к украинскому хлебу.

Гражданская война перекроила всю Россию, разбила ее на отдельные враждебные территории, на каждой из которых шла внутренняя напряженная борьба классов. 1919 год. Апрель. Крым в огне сражений. Большевики продвигаются на юг. “Пали Симферополь, Бахчисарай. Греческий батальон, посланный союзниками на защиту “твердынь” Крыма, вернулся в Севастополь настолько потрепанным, что о нем старались официально не говорить, чтобы не создавать конфуза и не подрывать престижа оккупационных властей. По улицам часто дефилировала английская морская пехота с музыкой и в полном боевом вооружении — “союзникам” нужно было обеспечить спокойный отход и подготовиться к эвакуации, т. к. они отлично сознавали, что при сложившейся конъюнктуре им все равно не продержаться. Общее положение усугублялось еще тем, что ясно выявлялось брожение среди французских войск, главным образом, моряков и недружелюбное, враждебное отношение к оккупантам и их ставленникам со стороны трудящихся”.

В Севастополе значительная эскадра Антанты. На рейде дымятся трубы английских и французских броненосцев и греческих миноносцев, а в Балаклаве регулярные части Красной армии. Их горсточка, всего около 300 человек. Они терпят лишения, но они объявляют войну грозно дымящему трубами антантовского флота грозному оплоту белой гвардии.

Под командованием испытанных коммунаров т. т. Котова и Васильева, твердо надеясь на солидарность — иностранных трудящихся, одетых в форму матросов, и на поддержку рабочих морского завода, — -красноармейцы начали безумное по своей смелости наступление на город. И они не ошиблись. Поддержанные демонстрацией французских моряков, демонстрацией, расстрелянной приказом французского полковника Труссона, но грозной и убедительной языком коммунистических лозунгов и верой в восстание, — красноармейцы победили стальные англо-французские чудовища. Флот Антанты ушел из Севастополя. Город превратился в большевистский центр дальнейшей борьбы. Балаклава сыграла в этих событиях скромную, но почетную роль верного Красной армии тылового пункта, обеспечившего рабочему классу героическое наступление и победу над более физически сильным врагом…

В 1920 г. гражданская война в Крыму завершается окончательной победой Красной армии над разложившейся белогвардейщиной. Начинается невиданная борьба с разрухой, нищенством, голодом и вредительством оставшихся в подпольи классовых врагов Начинается лихорадочное восстановление советского хозяйства, восстанавливаются виноградные плантации, строится трамвайная линия Балаклава-Севастополь, реорганизуется и восстанавливается рыболовное дело, крепнет и растет консервная промышленность, проводится земельная реформа, развертывается борьба за выполнение пятилетнего плана.

Балаклавский угол Крыма без колебаний, твердыми шагами идет вместе со всем Союзом к коренному переустройству жизни на коллективных социалистических началах.

Tags: Балаклавадостопримечательности Балаклавыотдых в Балаклавепутешествие в Балаклаву