Турбаза «Биюк-Янкой» расположена на окраине современного села Мраморное. На территории села были найдены «таврские ящики» —  захоронения древних жителей Горного Крыма – тавров, проживавших здесь примерно с III века до нашей эры.

Таврский каменный ящик

Классический таврский каменный ящик состоит из четырех вкопанных в землю плит, образующих его стенки. Сверху он покрыт пятой плитой.

Обычные размеры таврского ящика —  несколько более метра в длину, метр в ширину и около метра в высоту. Часто ящики были окружены каменными оградками из поставленных на ребро камней.

О таврах с ужасом писали известные древнегреческие писатели и путешественники. Таврам приписывали кровожадные культы и человеческие жертвоприношения. Племена тавров занимались скотоводством на горных плато и поэтому близость такого обширного природного пастбища, как Чатыр-даг, была идеальным для существования поселения. У юго-западного подножья Таз-тау, в десятке метров от развилки дорог, ведущих  к карьеру «Мраморный», просматриваются вросшие в землю несколько каменных погребальных сооружений.

Каменные ящики у Таз-Тау за тысячелетия довольно сильно заплыли землей и угадать их местонахождение не всегда легко. Таврские ящики у села Биюк-Янкой были поверхностно изучены еще в конце XIX века учебной экспедицией Симферопольской мужской гимназии. В 1947 году Бахчисарайским археологическим отрядом были проведены раскопки огороженного могильника, в котором найдены фрагменты лепной керамики, трехгранный наконечник бронзовой стрелы и клык собаки.

Могилы в урочище Гяур-мезерлых так же были плитовые – по рассказам местных, в советское время плиты с могил сорвали трактором для хозяйственных нужд колхоза. Местность Гяур-мезерлыха была огорожена стеной — развалы которой хорошо видны и сейчас. Скорее всего, это урочище использовали для пастьбы скота и ограда носила хозяйственное значение – охраняло скот от ухода в горы.

Биюк-Таз-Тау

А на горе Биюк-Таз-Тау, отдельно стоящей слева у дороги на Чатыр-даг, в седой древности находилось наблюдательное военное дозорное укрепление. С вершины горы отлично просматривается вся Салгирская долина вплоть до современного Симферополя (в прошлом столица скифов – Неаполь Скифский) и степей, с которых могли идти враги. Здесь же хорошо выделяются остатки древней оборонительной стены.

Хорошо прослеживается широкий развал камней стен и остатки двух сооружений – видимо, дозорных башен. Судя по ширине развала, высота стен была 2-3 метра. О крепости у Биюк-Янкоя упоминают несколько старых литературных источников. Возможно, изначально укрепление было построено для защиты входа в земли скифов со стороны гор и контролировало проход в местности Таш-кора, охраняя от таврских племен подступы с юга к их столице — Неаполю Скифскому.

Через несколько сотен лет после распада государства скифов, укреплением могли воспользоваться византийцы, включившие крепость в систему оборонительных сооружений, выстроенных в Таврике императором Юстинианом I для защиты приморских поселений от степных кочевых племен. А позже удобным расположением укрепления  для защиты от степных кочевников воспользовались правители средневекового христианского княжества Феодоро, с центром на горе Мангуп на юго-западе Таврики.
В средневековье здесь существовало поселение, жители которого представляли собой этническую общность из потомков смешанного тавро-скифско-готского народа. Скорее всего, в XV веке этот населенный пункт наравне с поселениями в Кильбуруне и Кизил-кобе входил в систему военных  укреплений христианского княжества Феодоро. Здесь по долине Салгира проходила северо-восточная граница между христианским и мусульманским миром – княжеством Феодоро и Крымским ханством.

Поселение могло находится в нескольких километрах выше современного села, в районе ресторана «Сим-Сим» и верхней границы дачного массива. Здесь удобное место с точки зрения природных предпосылок – многочисленные  выходы мощных источников воды на зоне контакта конгломератов с глинами и песчаниками.

Исследователь топонимики Крыма Игорь Белянский обнаружил здесь развалины древнего поселения, о котором говорит и сам топоним местности – Гаджи-агакоин-кой, где тюркское слово «кой» означает «деревня». После падения княжества Феодоро, долина Салгира стала активно заселяться предгорными татарами, которые смешивались с населением горных деревень, постепенно принося в них свой быт, свое хозяйствование и свою религию. Потомки гордых тавров и  славных феодоритов принимали новую религию, смешивались браками с татарами и забывали о своем происхождении. Новых жителей не устраивало расположение горной деревни, неудобной для разведения скота, садоводства и табаководства и они переселились ближе к обширным полянам и лугам долины. Так основалась новая большая деревня – «Биюк-Янкой».  А на месте старой греческой деревни еще какое-то время существовала деревенька с именем «Аджапу». Перевод этого слова не ясен и, возможно,  является отголоском какого-то древнего наречия.

В статистических сборниках за 1889 год есть упоминание о небольшой деревне Таш-хора из 9 дворов с населением всего в 29 человек, которая могла располагаться на территории современного карьера в урочище Таш-хора.  В 1778 году из Крыма (в том числе и из долины Салгира) в приазовские степи были выселены последние православные греки. Состав деревни стал полностью мусульманским по вероисповеданию. Хотя многие местные татары еще помнили о своих православных предках и чтили их святыни.
Известный крымский археолог Аскольд Щепинский считал, что район Биюк-Янкоя является одним из интереснейших в Крымских горах. «Северо-западные отроги Чатырдага на отрезке между горой Таз-Тау и с. Мраморным в отношении археологических памятников являются наиболее насыщенной частью этого горного массива. По далеко не полным данным, здесь насчитывается около двух десятков разнообразных археологических объектов от эпохи палеолита (40-50 тыс. лет) до позднего средневековья включительно.

Особо следует отметить, что большая часть этих памятников находиться в основании склона и  в низовьях разрезающих его ущелий. Все известные здесь памятники выделены визуально, специальным археологическим исследованиям они не подвергались. А между тем их тщательное и всестороннее изучение имеет исключительно важное значение для решения таких актуальных проблем, как выяснение взаимоотношений между населением горных и предгорных районов и вопросов исторической экологии. Это дает основание для постановки вопроса о создании здесь заповедной зоны, исключающей любые нарушения почвенного покрова и ландшафта».

Биюк-Янкой

«Биюк-Янкой» с тюркского переводиться как  — «большая новая деревня». На фарси слово «джан» переводится как «душа», значит, и название можно трактовать более лирично как «большая душевная деревня». Такой перевод, конечно, не верный, но все же более интересен для туристов. После присоединения Крыма к России эта местность была одной из самых густонаселенных в горном Крыму, а село Биюк-Янкой   — одним из самых крупных в Салгирской долине. Несмотря на большое количество дворов (в 1889 году числилось 696 человек, проживающих в 127 дворах, а по переписи 1897 года – 725 человек, почти все мусульмане), население здесь было бедным и малограмотным.
Деревне принадлежала значительная часть нижнего плато Чатыр-дага, которое так и называлось по имени поселения  «Биюк-янкойская яйла». Именно жители Биюк-Янкоя сдали в 1893 году в аренду Крымскому горному клубу (первой турфирме Российской империи) участок яйлы с пещерами Суук-коба и Бинбаш-коба, где был построен первый в России горный турприют. Кроме скотоводства, татары занимались выращиванием табака и садоводством. В окрестностях турбазы сохранились старые одичавшие грушевые деревья – остатки некогда богатых деревенских садов.
Интересно, что именно в деревне Биюк-Янкой, наравне с деревней Аян и Терсунда в XIX веке сформировалась уникальная для Крыма форма татарского землевладения – бессрочно-общественное пользование чужой землей. Из всего Крыма только в этих селениях такая форма землепользования была принята решением судебной комиссии, рассматривавшей в начале XIX века земельные споры татар в Крыму.

Села эти были расположены в пределах Тавельской дачи генерала Попова, которому бывшие татарские земли были подарены указом Екатерины II. Комиссия признала право собственности на землю за новыми владельцами, но и живущим там татарам предоставила право пользования землей при условии: взнос владельцу десятой копны как хлеба, так и скошенного сена и отработков в пользу экономии от 5 до 7 дней с человека.  Возникла неизвестная до сих пор форма владения землей: земля принадлежит не физическому, а юридическому лицу – Обществу. Фактически, члены общин сеяли и косили сено, сами выбирая место под посевы и определяли размеры своих посевов. Владелец в это дело не вмешивался, а лишь получал десятую долю от посевов. «В Биюк-Янкое же некоторые лучшие пахотные участки издавна  захвачены отдельными дворами и никто из членов общины не засеет тех полосок без специального на каждый раз разрешения постоянного пользователя. Эти участки переходят по наследству».
Помимо сельского хозяйства, жители Биюк-Янкоя активно занимались и обслуживанием первых крымских туристов. А туристов здесь было немало. Дело в том, что деревня находилось на пути одного из самых популярных из немногих существовавших в первые столетия после присоединения Крыма к России туристских маршрутов. Первые крымские туристы выезжали на лошадях из Симферополя, ночевали в Биюк-Янкое, а затем на рассвете по утренней прохладе поднимались на вершину Чатырдага, где любовались видами и осматривали карстовые пещеры.

Один из путешественников XIX века советовал: «У поселян татар наймете верховых лошадей и можете любого татарина взять проводником. Если понадобиться дамское седло, его, наверное, в деревне не найдется, то извольте придумать в  Симферополе как с этим быть». Местное татарское население быстро поняло свою выгоду: в селе стали предлагать ночлег в гостевых комнатах, обеспечивать туристов едой, лошадьми и горными проводниками, развлекали экзотическими национальными танцами и песнями. Таким образом,  Биюк-Янкой можно считать прототипом современных горных туристических центров с полным комплексом предоставляемых туруслуг.

 

Записки путешественников

Один из путешественников очень живо и подробно описывает пребывание в Биюк-Янкое во время подъема на Чатыр-даг в 1886 году: «Луна, поднявшаяся над горами, заливала голубым серебристым светом причудливые горы, долины и леса. Голубые огни звезд мигали на небе, красные огоньки деревни Янкой рассыпались вдали. Деревня Янкой представляет собой  центр, от которого идут дороги в разные стороны.  Мы вскоре въехали  в эту довольно обширную деревню с неправильными улицами и тесно стоящими саклями. Гостеприимный татарин с удовольствием готов был уступить нам свой кров и свои услуги и скромно заявил, что за это возьмет, что дадут, что, впрочем, не помешало на данные ему впоследствии 3 рубля заявить, что этого мало и получить 5 вместо трех.  Теперь представьте себе низенькую комнату, в которой надо ходить нагнувшись, чтобы не удариться лбом о балки потолка, глиняный, тщательно сглаженный пол и узкое окно с деревянной решеткой. На нем стоит целая батарея башмаков, которые выглядывают сквозь решетку на озаренный луною двор; широкая печь поместилась в углу; круглые подушки лежат прямо на полу возле стен; широкий татарский ковер разостлан посреди комнаты и на нем стоит большая деревянная миска, доверху наполненная кислым молоком (катыком)… 

В 7 часов утра тронулись наши дроги, покидая саклю татарина и кучку татарчат и татарок, высыпавших на крыши и на улицу, поглядеть на невиданное зрелище.  Покидая Янкой, нельзя не сказать о кладбище по дороге в Тавель, о незначительных остатках какой-то крепости и о предании заселения Янкоя. На одном холме, слева от дороги, привлекло наше внимание несколько могил. Они отличались своими грубыми плитами, почти зарывшимися в землю, одна даже разграблена, а другие, по-видимому, целы. Остается пожалеть, что тут не производятся  раскопки древностей.  Здесь же недалеко от могил уцелел фундамент крепости, занимавшей некогда место я ряду знаменитых укреплений императора Юстиниана, возведенных для защиты гор от нападений  степняков. Такие укрепления, охранявшие почти каждое ущелье крымских гор, встречаются у Киль-буруна и отчасти у Кизил-коба. Что касается до заселения этого края, то оно произошло очень просто. По преданию какой-то татарин поселился здесь у источника, жиль некоторое время отшельником, а потом привлек других, от которых и произошли теперешние жители Янкоя. Однако скоро крепость, кладбище и Янкой остались позади. Поля и холмы опять окружили нас».

Другой путешественник конца  XIX века писал: «Деревня Буюк-Янкой имеет  до 120 домов; жители – большею частью греки, принявшие муххамедский закон и сохранившие многие признаки греческого своего происхождения. Деревня лежит на отлогом берегу горного ручья, соединяющегося с Салгиром. Почва этого ручья, берега и сами дома жителей загромождены валунами обтертых камней, нанесенных бурными потоками с гор во время таяния снегов и при сильных дождях, когда ручей, теперь едва заметный, наполняется водою до неимоверной высоты и делается бурной рекою».
В 1858 году известный российский зоолог Карл Кесслер оставил в своих записках воспоминания о подъеме на Чатыр-Даг: «Еще было совершенно темно, когда мы, в 4-м часу утра 21 Августа, сели на лошадей и, в сопровождении двух татарских проводников и двух слуг, пустились в путь на Чатыр-даг. Дорога из Биюк-янкоя на Чатыр-даг тянется по западному склону этой горы, покрытому густым лиственным лесом. Она, то вьется вдоль края обрывистой пропасти, то врезывается глубоко между красноватыми скалами; там и сям пересекается журчащим ручейком, местами устлана каменными осколками, которые укатываются из под ног лошади…
…Во втором часу по полудни мы пустились в обратный путь и в три часа были опять в Биюк-янкое, где был приготовлен для нас роскошный татарский обед, состоявший из шорбы (размазня из проса, подправленная катыком), кавурмы (соус из баранины), шашлыка (кусочки баранины, изжаренные на вертеле) и курабий (особенное сладкое пирожное). После обеда г. Чеху, который отлично рисует, захотелось набросать карандашом портреты нескольких молодых татарок. Долго они церемонились, но когда наконец дочь нашего хозяина, за небольшую плату, позволила снять с себя эскиз, то вслед за нею явилось столько охотниц, что нельзя было удовлетворить желание всех их».
В 1930-х годах здесь действовал табачный колхоз «Эни-куверт» —  с татарского «Новая сила». Еще в 1930-х годах в селе, как нигде в Крыму, сохранялись в большом количестве домашние буйволы – животное, которое раньше широко использовалось в местном народном хозяйстве.  Интересно, что жители Биюк-Янкоя, используя в своем хозяйстве буйволов и употребляя их молоко, тем не менее, стыдились ездить на них в город. Дальше окрестностей села на повозке, запряженной этими мощными и красивыми животными, они не появлялись. От старого села осталось несколько артефактов, расположенных в окрестностях турприюта — остатки одичалого грушевого сада, засыпанный старинный колодец и фундаменты домов на пригорке над ставком. Буквально у самого забора турприюта, на территории хоздвора карьероуправления сохранился полуразрушенный каптаж деревенского источника с арабской надписью на плите из мраморовидного известняка. Источник этот носил название «Тас-хора-чешме».

Часть арабской надписи удалось перевести: «Мухаммед I в 1357 году построил фонтан». 1357 год мусульманского летоисчисления Хиджры соответствует 1849 году христианского летоисчисления. В нижней части фонтана надпись на русском: «Фонтан обществом устроенный 15-ого июня 1904-ого г.». Обустроенные источники воды в Крыму назывались тюркским словом «чешме», что по-русски значит «фонтан».

Фонтаны обычно располагались в центре села. Если фонтан строился на средства деревни, то для этого дела призывался определенный мастер – чешмеджи, а для последующего ухода и присмотра за фонтаном и окружающей его водосборной территорией назначался специальный человек – мутавели. Но чаще всего каптаж  источника сооружался силами какого-либо одного человека. Это объяснялось тем, что устроение придорожного фонтана на благо путника у татар являлось высшей земной добродетелью и  поощрялось Аллахом. Говорили, что строительство фонтана – это дело,  «за которое Пророк  охотно открывает правоверному двери рая».

Село в военное время

Интересна история села времен Великой Отечественной войны. Население села почти на 100% состояло из крымских татар. Уже в ноябре 1941 года в ряде крымских сел, в том числе и в Биюк-Янкое, согласно приказу начальника штаба 11 полевой армии Германии «О самообороне населения против партизан» создаются организованные немцами татарские вооруженные подразделения, ставшие серьезной угрозой. Служба в этих отрядах считалась почетной и не оплачивалась, служащие носили гражданскую одежду или советскую военную форму без знаков различия и белую повязку с надписью «на службе германского вермахта» на рукаве. В январе 1942 года немецкое командование провело реорганизацию «отрядов самообороны». Было создано 14 татарских рот «самообороны» в составе 1632 человека, ан которые были возложены задачи активного поиска партизанских отрядов и осуществление карательных экспедиций. Эти подразделения подчинялись непосредственно СД. В селе Биюк-Янкой располагалась одна из самых многочисленных рот –  рота №2 в составе 137 человек. В отличие от продолжавших существовать «отрядов самообороны», служащие «татарских рот» имели статус, равный статусу «военнослужащего Вермахта», носили немецкую военную форму, получали жалование и специальные земельные наделы. С января 1942 года партизанам стала противостоять новая организованная сила. «Вооруженные татары куда опаснее немцев и румын», доносил на Большую землю командир 2-го партизанского района И.Г. Генов. На южных, обращенных к Чатыр-дагу, склонах Таз-Тау, откуда идеально просматривались «партизанские места»,  дежурили наблюдатели. Места их дислокации — вырытые на склоне ячейки заметны и сейчас. А на склонах горы можно найти гильзы – свидетели кровавых событий последней войны…
Но нельзя говорить, что все татарское население Биюк-Янкоя объединилось вместе с немцами в борьбе против партизан. Так, уроженец Биюк-Янкоя Рефат Шемсединович Мустафаев (1911 — 1984) во время войны был секретарем Крымского обкома ВКП(б). Комиссар Мусафаев был награжден медалью «Партизан Великой Отечественной» I степени и представлен к орденам Ленина и Красного Знамени. Мусафаев тщетно пытался распропагандировать крымско-татарское население своей деревни. В январе 1943 года он  дважды писал письма уважаемым людям родного селения Биюк-Янкой с просьбами о встрече. Однако жители села вовсе не испытывали желания пообщаться с высокопоставленным земляком. Оба раза на подходах к Биюк-Янкою Мустафаев и сопровождавшие его партизаны были обстреляны из пулемётов.
Интересно, что на 1 июня 1943 года в партизанских отрядах в Крыму насчитывалось 262 человека, из них 145 русских, 67 украинцев и… 6 татар. Среди этих шестерых был и Рефат Мустафаев. Татары-партизаны были отнюдь не рядовыми крымчанами — Председатель Верховного Суда Крымской АССР Нафе Билялов, председатель Бахчисарайского райсуда Молочников Мамед, сотрудник НКВД Судакского района Кадыров, сотрудник НКВД Муратов, председатель сельсовета в алуштинском районе Ашеров, секретарь Крымского обкома Мустафаев и Менаджиев, начальник разведотряда ЧФ.
Правда, был момент, когда Рефат Мустафаев, обманув экипаж самолёта, самовольно вылетел на Большую землю. Его примеру последовал и комиссар 1-го отряда Нафе Билялов. На заседании бюро Крымского обкома ВКП(б) 24 августа 1943 года поступок Мустафаева был расценён как дезертирство. В результате беглец был снят с должности секретаря обкома и отправлен в партизанский отряд рядовым. Впрочем, опала длилась недолго, и в 1944 году Мустафаев был назначен комиссаром Восточного соединения крымских партизан.
К концу 1943 года советская армия стала громить фашистов и многие поняли, что победа будет не на стороне Германии. К декабрю 1943 года в партизанские отряды вступило 406 крымских татар, из которых 219 служили до этого в различных полицейских формированиях. В крымско-татарских батальонах также начался процесс разложения. В результате около трети крымско-татарских батальонов были разоружены немцами, а их личный состав был помещён в концлагеря. Параллельно немцы проводили политику сжигания и разрушения деревень, расположенных в горной зоне, что бы партизаны не могли воспользоваться их инфраструктурой.  Тогда-то, скорее всего, и была сожжена немцами деревня Биюк-Янкой,  о чем свидетельствуют местными жители. На 15 января 1944 года в Крыму насчитывалось 3733 партизана, из них русских — 1944, украинцев — 348, татар — 598 человек.
В окрестностях села встречаются следы войны – гильзы, осколки снарядов. По рассказам старожилов, однажды в гору в районе Чунгурова сада врезался немецкий самолет – в тумане летчик потерял управление. Немцы оцепили территорию и вывезли все обломки самолета.
В 1945 году село Биюк-Янкой было переименовано в Мраморное. Из песчаниковых плит, которым были сложены сожженные деревенские дома, после войны  построили фермы, полуразрушенные строения которых находятся в непосредственной близости от турбазы. На окраине села находится один из крупнейших крымских карьеров по добыче бута и щебенки – карьер «Мраморный». Во времена СССР здесь добывали мраморовидный известняк, из которого делали облицовочные плиты для многих зданий и сооружений в стране, в том числе для облицовки станций московского метрополитена (станция метро «Комсомольская» и ряд других). Добыча стройматериала в карьере ведется до сих пор.

Топонимика окрестностей  Биюк-Янкоя

Большинство современных тюркских названий окрестностей Биюк-Янкоя относительно недавние, существуют на нескольких диалектах. Вполне возможно, что Биюк-Янкой возникла в конце 18 века, вскоре после выселения из Крыма православного населения. Во всяком случае, не типично для Горного Крыма, что практически нет греческих или тюрко-греческих названий, нет и «странных» названий, которые можно было бы относить к готским или таврским корням. То есть налицо некое прерывание традиции…
Над местностью Биюк-Янкой («большая новая деревня») господствует гора Таз-тау или Таз-оба («лысая вершина»). Массив Таз-Тау состоит из двух вершин – Биюк-Таз-тау (высота 722,7м. над у.м.) — («Лысая вершина большая») или Балабан-таз-тау («Соколиная лысая вершина») и Кучук-Таз-тау («Лысая вершина маленькая») или Кичкине-таз-тау («Лысая вершина малютка»). Южный узкий скальный отрог Биюк-Таз-тау, на который выходят туристы от турбазы называется Кушахлы-кая (677.0 м. над у.м.) – «поясная скала», «опоясовающая скала». Овраг, в устье которого ведутся разработки карьера, называется Кырча-йылгасы («седой (довольно серый) овраг»), его верховья вклиниваются между Кучук-Таз-тау, Биюк-Таз-тау и Кушахлы-кая. Возможно, название происходит от цвета известняка на безлесных склонах оврага, либо овраг мол принадлежать человеку по прозвищу «Седой».

Урочище, на территории которого ныне расположен карьер, называется – Таш-хора или Тас-кор («Каменная ограда, изгородь»). Возможно, здесь в древности существовала каменная стена, которая могла быть построена в узком овраге для военных (преграда горной страны от кочевников) и хозяйственных целей (преграда от ухода или угона скота).  Так же здесь (на окраине деревни Биюк-Янкой) существовала обособленная небольшая деревенька (на 1889 год – всего 9 дворов) под тем же названием – Таш-хора. Если и были видны остатки древней каменной стены, то они были уничтожены карьером, как и уютное  красивое урочище.
Выше турбазы находиться остатки старого чаира – грушевые и ореховые деревья, заброшенный старинный колодец. Эта местность и территория современного карьероуправления – урочище Самыр-Хартана-чаир («чаир бабушки соболь»). Возможно чаир принадлежал одно время некой бабушки либо по прозвищу «Соболь», либо принадлежащей родо-племенному названию «Соболь». Слева от дороги ведущей мимо турбазы к дачам, сохранилось очень старое кладбище, местность эта так и называется – Гяур-мезерлых, что означает «Кладбище неверных». Хорошо видны просадки в земле на месте могил. Захоронения здесь были в каменных ящиках, возможно еще таврские.

Местность Гяур-мезерлыха была огорожена стеной, развалы которой хорошо видны и сейчас. Скорее всего, это урочище использовали для пастьбы скота и ограда носила хозяйственное значение – охраняло скот от ухода в горы. Минуя Гяур-мезерлых и ЛЭП, дорога выходит в начало глубокой балки Комеч-елга. (Komec Y?lga ~ Комеч Йылгъа) комеч – лепешка, печеная в золе, йылгъа – овраг, долина, балка. Комеч-елга заканчивается перевалом Токмак у острой красивой  скалы Токмак-кая и вершины Бельбек-отар.
Пешеходная тропа от турбазы на Чатырдаг проходит по водоразделу между Гяур-мезерлык и оврагом Чегерлы–елга, в низовьях которого расположен карьер. Дорога эта называется Сары-джол («желтая дорога) – она проходит по глинам и песчаникам нижнего мела, которые относительно светло-серых известняков имеют желтый цвет. По дороге

Сары-джол в верховьях Чегерлы-елга — урочище Чегерлык нынче проходит ЛЭП на спелеокомплекс «Пещера Мраморная». ЛЭП спускается на уютную поляну Кизил-кая («красная скала») с источником Кизил-кая-чокрак или Сасык-су («вонючая вода»). На поляне ниже источника  расположено несколько небольших естественных водоемов-озер, заросших тростником.  Выше родника расположено урочище Коклюк. Если с поляны посмотреть на горку с которой спускается тропа и ЛЭП, сразу становится понятным ее название – Кизил-кая. Склон возвышенности сложен глинами и песчаниками красновато-желтого цвета. Вниз от поляны Кизил-кая идет глубокая балка Чум-елга («кизиловая балка»).

Окрестности Биюк-Янкоя (природоведческая справка)

Турбаза «Биюк-Янкой» расположена  у подножия северного склона горного массива Чатыр-Даг. Этот склон массива наиболее расчленен и изрезан глубокими оврагами, спускающимися к системе ручья Тас-Кор. Узкой ущелеобразной промоиной от Чатыр-Дага отделяется обособленная гора Тас-Тау, господствующая над местностью Биюк-Янкоя.
Геологическое строение Чатыр-Дага сравнительно простое. Фундамент горы, ее нижняя часть, сложена аргиллитами, алевролитами и песчаниками таврической серии, относящимися  по времени к нижнему триасу – верхней юре. Выше, на песчаниках и алевролитах лежат слои конгломератов оксфордского яруса верхней юры. Конгломерат — порода, состоящая из множества галек и округлых глыб, намертво скрепленных природным цементом. Еще выше конгломератов залегают известняки. Известняки относятся к титонскому ярусу верхней юры. Юрский период кончился приблизительно 137 млн. лет назад, а продолжался 58 млн. лет. Непосредственные окрестности турбазы, равно как и вся гора Тас-тау,  как раз сложены таким мраморовидным известняком. Возле карьера «Мраморный» можно найти обломки известняка с остатками окаменевших кораллов, живших на дне теплого неглубокого юрского моря миллионы лет назад.

Сама же турбаза расположена на глинах и песчаниках, которые имеют ограниченное распространение на северном склоне Чатыр-дага. Это нижнемеловые (берриас, валанжин, апт) глины с хорошо выраженной фауной аммонитов, губок, криноиндей и плеченогих. Отложения эти в прошлом, наверняка, занимали более значительные площади и могли покрывать все нижнее плато, образуя абразионный уступ нижнемелового моря (северные склоны нижнего плато), но в последующие геологические эпохи были уничтожены процессами денудации. Выходы глиняного чехла можно увидеть на правом борту балки Тас-Кор, на левом склоне балки Кырча-Йылгасы у карьера, в нижней части правого склона балки Кумеч-Йылга. Помимо остатков нижнемеловой фауны, здесь видны конкреции сидерита и кварцевые «зеркала скольжения», образующиеся в зоне тектонических контактов между блоками горных пород. Плитовой песчаник окрестностей  упоминался еще в 1884 году в работе геолога В. Соколова  об геологическом окружении Симферополя. Он пишет о песчанике Биюк-Янкоя: «Он состоит из тонких пластов, почти вертикальных, простирающихся на N 30 с падением на NO. Условия залегания этого песчаника  не оставляют ни малейшего сомнения, что он принадлежит к юрским отложениям».
Окрестности турбазы расположены в тектоническом разломе, разделяющем Чатыр-Даг и гору Тас-Тау. Этот тектонический район представлен несколькими сниженными ступенями и изолированным блоком Тас-Тау, в котором известняки титона падают к юго-западу под углом 25-45 градусов. Система  тектонических сдвигов  отчленила Чатыр-Дага от яйл Демирджи и Бабуган, и отодвинула массив на 10 км. в направлении с юга на север. Северное направление сдвига доказывается, в основном надвиганием Чатыр-дага своим северным уступом на гору Тас-Тау, а горы Тас-Тау на отложения нижнего мела, выполняющего Салгирскую котловину.  Именно в зоне тектонического разлома и надвига Чатыр-дага на Тас-Тау и находятся разработки карьера «Мраморный». Чатыр-Даг относиться к зоне восьми бальной максимальной сейсмичности. На распространение здесь сейсмической активности указывают обвалы сводов и натеков в пещерах, а так же наличие следов грязевого вулканизма.
В 1898г. профессором  С.П. Поповым была обнаружена небольшая затухшая грязевая сопка близ деревни Аян, ныне затопленная водами Аянского водохранилища. В 1903 году геолог Н.И. Каракаш раскопал эту сопку и провел ее изучение. Грязевая сопка находилась на правом склоне долины реки Аян, у дороги от истока реки к деревне. Конус сопки имел размер 2.5 сажени при высоте почти 2 аршина (Сажень = 213,36 см, аршин = 71,1 см). Воронка с жидкой грязью на поверхности была до 1,5 аршина.  Грязь бурлила, изливаясь на поверхность конуса и стекала вниз, тогда же показывалась и вода в небольшом количестве – горько-соленого вкуса. Глубину грязи в воронке геологам не удалось измерить, так как 3 связанных шеста по 2 сажени не достигли дна. Образовалась сопка примерно в 1870-х годах, одновременно с большим оползнем в деревне Аян. Скорее всего, произошло это после одной из сейсмических подвижек земной коры. На месте сопки было ровное место, затем образовалась небольшая трещина, в глубине которой показалась грязь. Бока трещины начали размягчаться и образовалось тонкое круглое болотце из которого периодически и изливалась желтая грязь, образовавшая конус.

Чатыр-Даг является типичным карстовым массивом с развитием всех карстовых форм от карр до пещер и шахт. В окрестностях турбазы не обнаружено пещер и поноров, но в районе водраздела оврага Тас-Кор и на склонах и вершине Тас-Тау карст представлен множеством микроформ – карр.  На известняках образуются голые щели, рытвины, борозды, гребешки, лунки, являющиеся начальной формой растворения известняков поверхностными и талыми водами. Это и есть кары.      Геологическое строение района обуславливают весьма интенсивное протекание процессов гипергинеза, гравитационной разгрузки и сноса обломочного материала.     Для северного подножия Чатыр-Дага  и склонов Тас-Тау характерны обвально-осыпные шлейфы.    Особенно мощные осыпные шлейфы расположены на восточном склоне Тас-Тау, который спускается от вершины к Аянскому источнику. Эта местность опасна для прохождения туристов. В зоне развития нижнемеловых отложений ущелья Тас-Кор и других балок северного склона Чатыр-дага в окрестностях турбазы находится множество классических оврагов. Их наличие оказывает негативное влияние на сельское хозяйство и инженерную деятельность человека.

В районе турбазы определяется горный, умеренно теплый климат. Средняя годовая температура  в районе турбазы около +10 градусов по Цельсию. Температурный градиент для горного Крыма составляет примерно 0,6° на 100м. Самая низкая температура, зарегистрированная на плато Чатыр-Дага (1000 метров над у. м.) -32° по Цельсию, а самая высокая +27° по Цельсию. Относительная влажность воздуха в среднем за год здесь составляет 70-75%, а абсолютная — 30%. Годовая продолжительность солнечного сияния составляет 2300-2500 часов, т.е. 56% возможного. Климат Чатыр-Дага характеризуется сильными ветрами. Господствующими направлениями являются юго-западное, юго-восточное и северо-восточное. Сильные ветра часто спускаются с северного склона Чатыр-Дага по балкам, но до турбазы они доходят не во всей своей силе, благодаря затиханию в районе водораздела Тас-Кора. Наиболее сильные ветра в осенне-зимний период.  Что касается осадков, то их средне годовое количество в районе турбазы достигает 700 мм.  Вода, поступающая с осадками на Чатыр-Даг, не задерживается на плато, просачиваясь в глубь массива по сети трещин и пор в известняках, после чего стекает со склонов в виде источников. На склонах Чатыр-Дага насчитывается более 200 источников, в основном в пределах высот от 500 до 1200м. над уровнем моря. В нескольких километрах от турбазы расположен один из крупнейших в Крыму — Аянский источник, на долю которого приходится 82,7% расхода всех источников. Средний дебит его составляет 0,6 м3 / сек. На границе турбазы и карьероуправления находиться каптированный источник «Таш-хора-чешме». Возможно, значительную часть его питания составляет конденсационная влага. На северо-восточном склоне Тас-Тау у бугра Чегерлы-оба расположена балка Юртлар с источником Таз-чокрак. Этот источник использовался ранее и используется сейчас для водопоя скота.

Почвенный покров склонов Тас-Тау и системы Тас-кор представлен бурыми, горно-лесными щебнистыми почвами на элювии и делювии известняков и глин. На этих почвах расположен пояс дубовых лесов из дуба скального (Quercus petraca), дуба пушистого (Quercus Pubeseus), к которым примыкают различные виды клена, ясень, граб и другие породы. В подлеске развиты кизил (Cornus mas), бересклет (Ebnjmus-verrucosa), грабиник (Curpinus orientalis), клен,  боярышник, груша, терн, яблоня, скумпия. Очень интересен лес северо-западного склона Тас-Тау – старые деревья дуба, клена и граба с кизиловым подлеском, переплетены лианами ломоноса. А в нижней части правого склона балки Кумеч-Йылга растут интересные старые деревья граба, возрастом боле 100 лет.

В окрестностях турбазы имеется несколько старых фруктовых садов и чаиров. Чаиры – это сообщества некогда диких деревьев груши и яблони, подвитых садовыми породами. Эти деревья до сих пор дают хороший урожай. В балке Кумач-Йылга встречаются яблони сортов Кандиль королевский с плодами ярко выраженной пятиугольной формы!  В отличие от склонов вершина Тас-Тау практически безлесна. Здесь, как и на яйле Чатыр-Дага представлены формации горно-луговых и северных разнотравно-злаковых степей, а также луговые и сорные виды. На северном склоне Тас-Тау встречается самое опасное растение Крыма – купена неопалимая или ясенец голостолбиковый, который выделяет эфирные масла и может послужить причиной сильнейших ожогов тела. В балке Таш-хора растет многосотлетнее дерево можжевельника.
Из крупных представителей фауны на склонах Тас-Тау можно встретить косулю, горно-крымскую лисицу, дикого кабана. Часто можно увидеть ласку, белку, зайца, каменную куницу. Из птиц здесь встречаются хищники – орлы, соколы, филины. У базы были  замечены фазаны и даже  журавль.

Окрестности Аянского источника

Река Аян, также  как и местность, откуда она берет начало – весьма интересная. Река начинается мощным Аянским источником, бьющим из пещеры на склоне Чатыр-дага. Аянская пещера уходит вглубь массива на 560 метров, состоит из 5 параллельных галерей, которые в сильные паводки почти полностью затапливаются водой.  Часть крымских ученых считает, что именно этот источник, а не место слияния рек Кизил-коба и Ангара является началом реки Салгир.
Когда-то вблизи источника была греческая деревушка Ай-Ян (в переводе — «святой Иоанн»). В деревне были две церкви —  Святого Георгия и Вознесения Господня. По непроверенным данным,  рядом с источником Ай-Ян находился небольшой древний монастырь во имя Святого Иоанна, от которого к 1778 году остались разоренные руины. От храма свое название получил источник и река, на которой в старые времена даже стояла мельница. Встречается и название горы Ай-Ян – так называло христианское население гору Тас-Тау. В 1778 году  деревню оставили 25 семей-ромеев айянотов (больше 200 чел., оставившие более 60 домов). Вместе с жителями деревень Енисала и Озенбаш они основали в Приазовских степях деревню Салгир Янисала (современная Великая Новоселка Донецкой области). Кстати, интересный факт, что место переселения жителей Ай-Яна — Большой Янисоль (современная Великая Новоселка в Донецкой области) была второй, после Гуляй-поля, столицей батьки Нестора Махно.

После выселения греков из Тавриды в 1778 году, пустующую деревню заняли татары. На 1889 год здесь насчитывалось 22 двора, в которых проживали 139 душ обоего пола. Интересно, что за 100 лет до переселения греков, в турецких документах село называлось именно «Ай-Ян», а не «Аян» и состояло из 11 греческих семей и 1 то ли русской, то ли хазарской. До сих пор еще можно определить место положения деревни по старинным татарским надгробиям или каменным зубчатым зерномолотилкам, встречающимся в лесных зарослях. От греческого населения не осталось ничего, кроме названия… Окрестность Аяна  в начале XX века была отведена  под табачные плантации – они занимали до 40 десятин земель. Кроме того, здесь были расположены два обширных фруктовых сада – один на 8 десятин принадлежал тавельскому помещику Попову, а другой на 10 десятин помещице Черновой.

Местность на пути к источнику – одна из самых живописных и очаровательных в горном Крыму. Во времена Крымского ханства, татарская знать любила приезжать сюда, устраивая гуляния и охоту. Мурзы и беи разбивали на обширных полянах под сенью скал шатры, вели неспешные разговоры, ели фрукты, пили кофе, наслаждались телами девушек-рабынь и мальчиков-гяуров. После присоединения Крыма к России не было путешественника, который бы не посетил Аянский источник.
С присущей ему краткостью в дневниковых записях, упоминает об этой местности великий русский писатель А. Грибоедов: «Пещера, вход с двух сторон; спереди с шумом извергается источник, слева род окошка; мы, разутые, лезем в него, цепляемся по голым камням, над нами свод, летучая мышь прилеплена к стене возле, и внутренняя продолговатая пещера позади нас. Вода холодная, как лед».

Салгир

В 1858 году местность Аяна посетил зоолог Карл Кесслер. Он писал: «Исток Салгира есть исток в истинном и полном значении этого слова. Салгир не образуется от постепенного соединения между собою, на поверхности земли, многих отдельных ручейков, а выскакивает на свет, из темных недр горы, уже в полной силе, как некогда вышла Минерва из головы Юпитера. Отверстие, чрез которое выходит этот поток, чтобы дать начало Салгиру, имеет форму большой пещеры, выдолбленной в огромной мраморной скале и обсыпанной мраморными обломками. Форели, живущие в Салгире, поднимаются до самого верховья его и проникают даже в пещеру, из которой он вытекает; мы имели случай в этом убедиться собственными глазами».
Француз Жильбер Ромм, посетивший эту местность в 1876 году, вспоминал свои впечатления о пещере с источником: «Яма настолько глубока, что я не мог своей тростью нащупать дно. Вода бьет из глубины, крутит и образует небольшие пороги. В прежние времена поток был, очевидно, гораздо сильнее, потому что боковая стенка свода пещеры во многих местах прорвана насквозь. Вытекая из ущелья и соединяясь с другими соседними ручьями, поток образует Салгир».

В 1886 году гимназисты Симферопольской мужской гимназии, посетив источник записали в своих дневниках: «Громадная каменная арка, в виде полукруга опрокинулась над Салгиром; из этой арки, как из пещеры, выдвигался бассейн в две сажени длинны, наполненный чистой как кристалл водой. Кто хочет увидеть само жерло источника, откуда подымается вода, тот пусть войдет в расселину скалы, слева от арки. Вы очутитесь в скалистом гроте. Сверху в отверстие вы увидите небо, внизу колодец, переполненный водой, идущей к боковой арке и изливающейся из нее Салгиром. По слухам, этот природный колодец идет вниз и дно его недоступно человеку. Говорят, что источник Салгира особенно красив в те часы, когда солнце перейдет на запад, лучи его войдут в арку и причудливым светом озарят его темную внутренность и голубую поверхность движущейся воды».

А вот как описывает исток Салгира первый крымский ученый-гидролог Николай Головкинский: «Шум воды слышен издали, а вблизи почти нельзя разговаривать. Салгир разом вырывается сильным потоком из огромной промоины. Вода в промоине заметно синего цвета, что свидетельствует о чистоте и глубине ее. В шумном потоке, который, пенясь и волнуясь, прыгает по обломкам скал, водится много форелей. Местные татары умеют легко ловить ее». О том, что в Аяне «ловят много форелей между камней речки», вспоминал и знаменитый академик Петр Паллас. Павел Сумароков также подтверждал, что «здесь обыкновенно проводники в удобных местах русла легко ловят руками форель». В 1886 году гимназисты Симферопольской мужской гимназии посетив источник отмечали, что «В глубине источника жили форели. Мы собирались удить их руками, стрелять их пулями, но форели испугалиьс этих страшных орудий ловли и не появлялись на поверхности воды». Но все это было больше ста лет назад, а сейчас форель встретить в Аяне, как и в других реках бассейна Салгира, очень проблематично.
Интересно, что туристы наносили и некий вред Аяну. Геолог Н.И. Каракаш в 1904 году писал о выходе источника: «Дно колодца завалено крупными и мелкими обломками камней, попавших туда отчасти при порохостроительных работах, предпринятых владельцем источника для расширения грота, но большею частью колодец засорялся туристами, бросавшими в колодец камни при своем посещении грота».
Аянский источник питает своими водами одноименное водохранилище, имеющее интересную историю. Решение о строительстве водопровода от Аянского источника и водохранилища под склонами Чатырдага для водоснабжения Симферополя было принято еще в начале XX века. Тогда городская управа провела большие работы по подготовке к прокладке водопровода, по которому бы вода могла самотеком  поступать из водохранилища в разрастающийся город. В 1903 году техник И.М. Педдакас провел разведочные работы в долине реки Салгира с целью поиска лучшего места для проведения водопровода. В итоге своих исследований он заключил: «Источник Аян не только не может быть отведен в город без ущерба землевладельцам, пользующимся его водой для своих поливных культур, но даже не доставит для водоснабжения города необходимого количества воды. Как же разрешить вопрос о водоснабжении города Симферополя?

Откуда взять воду, когда ее мало в Аяне? Единственный верный ответ: нужно ее создать, другим словом – собирать ее в водохранилища в то время, когда она без пользы уходит в недра земные. Это единственное условие для будущего прогресса жизни в Крыму». С 10 мая по 29 июня 1904 года геолог Н.И. Каракаш и студент П.А. Двойченко (кстати – в будущем известнейший крымский геолог) исследовали местность Аяна для проекта водоснабжения Симферополя. Была проведена полная и подробная съемка и нивелировка долины Аяна от источника до сада г-жи Черновой; исследована бурением и шурфами долина; измерен дебет воды в источнике Аян с 10 мая по 6 июля 1904 года. По итогам работы были сформулированы соображения, направленные на подготовку проекта «Аянской запруды».
Но в один из дней хозяин земли генерал Попов вдруг запретил работы без какой-либо внятной мотивации своего поступка. И вновь работы по устройству водохранилища начались лишь в 1927 году. Первая очередь водохранилища закончили в 1928 году, а вторую в 1939 году. Общая стоимость плотины, дороги, каптажного сооружения Аяна составила на 1926 год 1 270 000 рублей.   А в 1951 и в 1977 годах была проведена его реконструкция, после которой объем водоема стал 3,9 млн. кубических метров, а максимальная глубина составила 24,5 метра. По 18-ти километровому подземному водоводу вода поступает в питьевые очистные сооружения на Петровских скалах в Симферополе. Вдоль водопровода в 1928 году были сооружены оригинальной архитектуры каптажные будки (две из них можно увидеть вдоль шоссе в пределах села Доброе) и несколько бетонных водораспределительных колонок-фонтанов, которые тоже еще кое-где заметны вдоль трассы. Такие колонки есть в пределах Марьино на углу улиц Ялтинское шоссе и Носенко; справа от трассы при въезде в с. Андрусово во дворе частного дома; в с. Заречное на улице Мраморной.
Вместе со строительством водохранилища велись работы и на самом Аянском источнике. Над родником был возведен бетонный каптаж в виде здания с куполом, вид которого до сих пор поражает своей мощью и строгой красотой. Здание каптажа имеет оригинальную архитектуру: здесь прослеживаются некоторые восточные мотивы, гармонично сочетающиеся с символикой времен СССР – пятиконечными звездами. Всем своим видом здание напоминает культовое сооружение, храм, возведенный над выходом воды святого источника на поверхность. Скалы над каптажем были стесаны  (причем вручную – без взрывных работ), а вдоль левого борта ущелья в горе выбита 3-х километровая дорога с широким 20-метровым тоннелем, где спокойно могла проехать лошадиная повозка. Водохранилище и источник являются стратегическим объектом республиканского значения и в настоящее время охраняются военизированной службой. Этот тоннель был запечатлен в любимом многими поколениями советских людей художественном приключенческом фильме «В поисках капитана Гранта».

С геологической точки зрения котловина Аянского водохранилища хранит в себе интересную загадку. В 1898 г. профессором  С. П. Поповым была обнаружена небольшая затухшая грязевая сопка близ деревни Аян, ныне затопленная водами Аянского водохранилища. В 1904 году геолог Н.И. Каракаш раскопал эту сопку и провел ее изучение. Грязевая сопка находилась на правом склоне долины реки Аян, у дороги от истока реки к деревне. Конус сопки имел размер 2.5 сажени при высоте почти 2 аршина (Сажень = 213,36 см, аршин = 71,1 см). Воронка с жидкой грязью на поверхности была до 1,5 аршина.  Грязь бурлила, изливаясь на поверхность конуса и стекала вниз, тогда же показывалась и вода в небольшом количестве – горько-соленого вкуса. Глубину грязи в воронке геологам не удалось измерить, так как 3 связанные вместе шеста по 2 сажени не достигли дна. Образовалась сопка примерно в 1870-х годах, одновременно с большим оползнем в деревне Аян. Скорее всего, произошло это после одной из сейсмических подвижек земной коры. На месте сопки было ровное место, затем образовалась небольшая трещина, в глубине которой показалась грязь. Бока трещины начали размягчаться и образовалось тонкое круглое болотце из которого периодически и изливалась желтая грязь, образовавшая конус.  В 1927 году во время работ по геологическому изучению местности будущего водохранилища одна из скважин глубиной 50 метров, заложенная в песчанисто-глиняной нижнемеловой толще,  дала проявление газа метана, а в воде были заметны нефтяные пленки! Выходит, что в Салгирской долине существовали условия, характерные для нефтегазоносных территорий.
После Великой отечественной войны село Аян получило название Родниковка, но просуществовало недолго  — жители переехали в более перспективные расположенные у трассы села.

(историческая справка)

Tags: Биюк-Янкойисточники КрымаЧатыр-даг