В НИКИТСКОМ САДУ НА ЮГЕ КРЫМА
Отрывок из книги: Вальтер Г. (1981) Признание экологии. Изд. 2-е, дополненное. Изд-во Густава Фишера. Штутгарт, Нью-Йорк.
Walter H. (1981) Bekenntnisse eines Okologen. 2, erganzte Auflage. Gustav Fischer Verlag. Stuttgart. New York.
Перевод Александры Головой, ТНУ
В НИКИТСКОМ САДУ НА ЮГЕ КРЫМА
…15 июля 1942 г. мы достигли Симферополя и представлялись там как хозяйственная команда. Мы должны были ждать три дня до тех пор, пока не освободилась дорога на юг после вывода войск из взятого Севастополя. После 1800 км пути мы через горный перевал добрались до Южного берега Крыма и Никитского сада.
Узкая кайма морского побережья южного Крыма — это своеобразное инородное тело в Восточной Европе — страна мечты для русских, Ривьера.
Хотя Крым достигается легко по морскому пути из Одессы, я долго не имел случая познакомиться с ним. Все было ново для меня. У меня была литература о Крыме, коррекции были уже готовы. Теперь я его увидел, но в действительности все было другое.
Природа Южного берега Крыма
Три параллельных горных хребта отделяют ЮБК от во много раз большего севера: северный хребет сложен из мягких третичных слоев, это только 320 м; средний — из мелового известняка — уже 530 м и самый южный — высокие плато из юрского известняка, которые поднимаются до 1543 м и падают круто к морю. Яйлы, по-турецки — горное (альпийское) пастбище, раньше использовали как солнечные пастбища для пригоняемых издалека стад овец.
Крутой склон защищает южное побережье от холодных ветров с севера, т.е. горы играют ту же роль, что и Альпы для Ривьеры. Температура января в Ялте + 4,2°С, однако все же происходят отдельные морозные вторжения, так что самая холодная температура -13,5°С; поэтому здесь отсутствуют типичные для Ривьеры каменный дуб и лавровые деревья. Апельсин здесь нельзя культивировать. Зимой с Черного моря идут относительно сильные дожди, в то время как лето почти без осадков. Таким образом, идет речь о средиземноморском типе климата. Для севера Крыма характерны холодные зимы и максимум дождей в июне. Следовательно, яйлы являются резким климаторазделом.
История Крыма
Южный берег Крыма был также последним убежищем для турков в северном Причерноморье. Здесь в маленьких, в восточном стиле деревеньках таких, как Гурзуф, живут крымские турки, или, как называют их русские, татары. Бахчисарай с восточным замком и мечетью был их ханской резиденцией. Крымские турки делали вино, выращивали табак, овощи и фрукты для собственных нужд. Перед войнами многие из них уехали, их постепенно вытесняют туристы. Царь имел в Ливадии летний дворец непосредственно на побережье.
После захвата Крыма, крымские турки участвовали в борьбе с партизанами, за что в наказание после войны были сосланы в Азию. Так что этот народ теперь принадлежит истории.
Немецкие земледельцы больше предпочитали Северный Крым. Они образовали здесь особый элемент. Количество немцев в 1939 г. составляло 51 000 человек. Хотя многие мужчины перед первой мировой войной служили в армии и хотели подниматься по службе дальше, выселение им было гарантировано. Перед первой мировой войной две трети пашни было в немецких руках. Их колонии простирались через весь Крым от Евпатории до Керчи. Но революция с колхозами их уничтожила. Последние немцы были высланы во время войны.
Никитский сад
Никитский сад с Научно-исследовательским институтом играет в изучении Крыма большую роль. Он был основан в 1812 году. Первым его директором был Христиан Стевен. Сад площадью 357 га тянется от морского побережья до высоты 300 м над у.м.
Растения сада
На 70 га находится около 1000 полезных и декоративных древесных видов из Средиземноморья, Японии, Китая, Калифорнии, Мексики.
25 га занято выращиванием различных фруктовых деревьев, в том числе средиземноморских видов, таких как миндаль, инжир, гранат, маслина, хурма. Мировой ассортимент только персиков включает 400 сортов, которые представлены от одного до четырех деревьев. Мировой ассортимент винограда состоит из 500 западноевропейских, 500 российских и примерно 300 азиатских сортов по 4 виноградных лозы каждый.
Из технических культурных растений есть эфиромасличные: лаванда, розмарин, эвгенол- и камфаросодержащий базилик, ирис, иссоп, розы; а также растения, которые важны для борьбы с вредителями, например, пиретрум. Из декоративных растений выращиваются, прежде всего, тюльпаны, гвоздики, лилии и др. Древесные породы являются большей частью столетнего возраста, существуют точные наблюдения о перенесении ими холодных зим.
Руководящей мыслью при основании сада была постепенная акклиматизация экзотических видов к климату ЮБК, чтобы можно было применять морозоустойчивые виды в остальных садах России. Сегодня известно, что изменение морозоустойчивости растения, если оно не имеет способности закаляться, невозможно. Только отбор мутаций в течение многих поколений или скрещивание с морозоустойчивыми видами может привести к успеху. С древесными видами этот эксперимент проводится в течение целых тысячелетий в результате естественного отбора.
Все же научное значение сада не достаточно высоко оценено.
Поэтому для меня было благодарным заданием принять обслуживание этого сада и охранять его от влияния войны. Кроме того, саду принадлежал большой заповедник для защиты местной растительности от уничтожения культурой или туризмом.
Из средиземноморских видов здесь произрастают земляничное дерево, ладанник крымский, иудино дерево, париковый куст (скумпия коггигрия), жасмин низкий, сумах итальянский, фисташка туполистая и ряд травянистых видов. Восприимчивые средиземноморские виды отсутствуют, в древесном ярусе доминирует можжевельник высокий и дуб пушистый, который сбрасывает зимой свою листву. Из последних было прекрасное старое дерево с мощным стволом.
Возобновление работы сада
Теперь сад должен возобновить свою работу в Крыму. Прежде всего, должен был решен вопрос о снабжении хлебом всех сотрудников сада. Юг Крыма полностью зависел от снабжения зерном по морским путям, но корабельного сообщения не было. Вопрос о снабжении с помощью грузовиков не подымался, т.к. они были нужны войскам. Коллектив ботанического сада, который насчитывал около 500 человек, сильно голодал. Каждый для себя и своей семьи выращивал на маленьком участке земли овощи. В этом положение садовников было лучше, чем ученых.
После многочисленных переговоров с различными учреждениями военной администрации я, наконец, узнал, что красные подразделения перед отступлением имели большие склады зерна с керосином и, отступая, подожгли их. Но зерно не сгорело, однако оно пропиталось запахом керосина и не использовалось для войск. Это зерно и предоставили для коллектива сада. Это было лучше, чем ничего. Люди видели, что им хотят помочь.
Несколькими днями позднее я случайно увидел женщину, которая была похожа на скелет, обтянутый кожей, полностью похудевшую и бледную. Я с ужасом спросил, кто это. Мне ответили, что раньше она выращивала овощи для более слабых, а сейчас сама едва ли может подняться с кровати. Я ужаснулся тому, как люди могут спокойно смотреть, как их сотрудница умирает с голоду, и я распорядился, чтобы ее перевели в санитарную палату и осторожно кормили молоком, а также отдал свой солдатский хлеб сверх этого. На следующий день ее отправили в больницу в Ялте, но было уже слишком поздно. Она благодарила меня, но, тем не менее, умерла.
На посту Директора сада
Руководство сада организовало для меня квартиру директора, но она была большой и находилась среди других домов. На круглой площадке парка стоял, бросившийся мне в глаза, маленький домик, находившийся лишь в 50 м от моря. У него была веранда, с которой открывался великолепный вид на море. На мой вопрос, кто здесь живет, мне ответили, что этот пустой дом для гостей. В нем я и обосновался. Я не хотел никого вытеснять и жил в одиночестве.
Одна старая женщина 55 лет, у которой была больная сестра в Одессе, предложила убирать в моей комнате и готовить горячий обед и ужин вечером из моего продовольственного пайка и овощей, которые я получал из сада. Она получала остатки, вместе с тем все же лучшее продовольственное снабжение. Женщина заботилась о том, чтобы я достаточно получал от сада. Она стирала и зашивала мою одежду, поэтому я не был обременен домашними заботами.
Как-то поздно вечером я лег спать, и у меня возникла мысль, насколько я беззащитен, и как легко меня можно убить среди 500 русских. Ближайшее немецкое подразделение находилось примерно в 3-4 км – батарея на превосходном побережье, которая должна была защищать вход в гавань Ялты. Эта батарея закрывала на ночь доступ, ее территория была огорожена колючей проволокой от внезапных нападений партизан, которые еще сидели и защищали леса в горах. Я находился вне проволочного заграждения. Вместе с тем меня утешала мысль, что причины убивать меня не было, так как я помогаю им. Но все же я положил револьвер рядом с собой на ночной столик и забаррикадировал дверь ведром с водой, чтобы, если бы ее открывали, раздался адский шум. От этого я должен был проснуться. Но вскоре у меня пропали подозрения, и я стал всегда спать спокойно.
Однажды, когда я шел через сад, поблизости взорвалась бомба. Моя первая мысль: нападение партизан, которые стреляют в каждого в униформе. Поблизости находился домик, в котором жил садовник со своей семьей. Я вошел внутрь и поручил ему посмотреть, что означал этот взрыв. Его не было довольно долго, а когда он вернулся, то сообщил, что русский самолет сбросил бомбу на одну из улиц Симферополя. Оказалось, что это был неразорвавшийся снаряд, который и взорвали немецкие солдаты. В ботаническом институте, который находился вблизи этой улицы, вылетело несколько стекол, и больше ничего не произошло.
Научно-исследовательские проекты в военных условиях
Постепенно я познакомился со всеми руководителями и сотрудниками института и стал обсуждать с ними научно-исследовательские проекты. В Никитском саду было в целом 28 ученых, каждый специалист в определенной области, а также химики для исследования эфирных масел растений для духов или различных вин. В помещении хранились высушенные лепестки розы для приготовления розового масла.
Самым значительным среди ученых был, пожалуй, Рябов, который занимался выращиванием фруктов. Он показал мне все помещения. Мы беседовали о том, насколько сильны пропагандистские работы практического выращивания фруктов Мичурина, который утверждал так же, как и пользующийся дурной славой Лысенко, что можно изменять природу растений. Оба были противниками западной генетики. Рябов рассказывал, что их принуждали применять мичуринский “метод наставника”. Результаты были полностью отрицательными, но, тем не менее, они не могли быть опубликованы, т.к. Мичурин был любимцем Сталина.
Ведущий ученый ботанического института профессор Станкевич отсутствовал. Институт, так же как и Гербарий, заботился о молодой ученице Симанской, которая прекрасно знала растительность и флору и давала мне справки по различным геоботаническим вопросам. У нее не было родителей, поэтому жила в маленькой квартире со своей бабушкой, о которой заботилась. У них было немного продуктов, поэтому я приглашал их к себе по вечерам покушать. Она познакомила меня с ботаническими условиями в Крыму, провела по заповеднику, называла новые для меня растения.
На своем письменном столе в служебном кабинете я несколько раз находил анонимные письма, в которых меня предостерегали о некоторых сотрудниках. Они якобы производили в химическом институте бомбы. Наверное, кто-то хотел оклеветать кого-то, довести до конца старые ссоры. Это было обыкновенным при Сталине, но не для меня. Я выбросил эти анонимки, т.к. считаю, что если кто-то подает жалобу, то должен обязательно подписаться. После этого дня анонимок больше не было.
Как-то в саду распределялись выделенные продукты. Бывший директор, который ожидал, что я буду ему помогать, хотел выделить себе двойной рацион. На это я прилюдно возразил: “Это невозможно, каждый получает тот же рацион. У профессора, что ли другой живот, чем у служащего?” Эта фраза быстро облетела всю округу и повысила мою популярность у простых людей.
Приезд румынского короля Михаила
Однажды я получил секретное сообщение, что молодой румынский король Михаил желал бы осмотреть Никитский сад и прибудет на следующий день около десяти. Никто не должен был узнать об этом, а мне следовало принять руководство встречей. Я долго обдумывал путь через сад и все ли будет в порядке. В музее мне пришлось возмутиться, что большие фотографии на стене висели косо, и я их поправил. А русские смеялись: “Этот педантичный немец. Не все ли равно, как висят картины?” В русской литературе педантичный немец пользуется дурной славой.
На следующий день подъехало несколько машин с немецкими офицерами и солдатской охраной. Потом появился король с адъютантами. Я представился. На мой вопрос, что его величество желал бы посмотреть, он ответил: “Только сад”. Мы свернули в сад. Я шел рядом с королем и адъютантами, нас сопровождали немецкие офицеры и солдаты. Я дал краткий исторический обзор развития сада и разъяснил цели его учреждения. После этого я продемонстрировал несколько примечательных рощиц, например, магнолию гигантскую с большими белыми цветами – дерево родом из юго-восточных штатов Северной Америки, или гуттаперчевое дерево из Южного Китая, которое содержит в листьях и стеблях каучуковое вещество. Показал ствол апельсина с листьями и шипами, а также несколько других видов.
Молодой король безмолвно выслушал короткие комментарии о демонстрируемых растениях и дал их образцы своим адъютантам. Через час наш осмотр закончился, король кратко поблагодарил меня, и автоколонна уехала. Я был доволен, что все прошло нормально. Как я был удивлен, когда на следующий день на машине прибыл высокий румынский генерал и пожелал безотлагательно поговорить со мной. Когда я появился, он сказал, что хочет увидеть магнолию, гуттаперчевое дерево и апельсин.
Меня поразили эти ботанические интересы. Что послужило причиной? Король на обеде с генералом продемонстрировал растения, которые взяли с собой адъютанты, и повторил мои комментарии. Генерал был так удивлен этими познаниями его величества, что решил все посмотреть лично, чтобы ориентироваться.
Поздней осенью 1944 г. мне напомнили о своем руководстве. Война приближалась к своему ужасному концу. Подразделения красных были подняты в быстрое наступление и уже достигли Балкан. Я получил через курьера тщательно перевязанную бандероль, которую открыл с большим любопытством. Там был аристократический голубой ящик. Когда я его открыл, то долго смеялся. Внутри лежал высший румынский орден Святого Михаила с мечом, который вручался за особые заслуги. Этим орденом награждали тех, кто показал особую смелость перед врагом. Таким образом, мое руководство было опасным делом. Эта бандероль прошла долгий путь, пока дошла до меня. Вскоре румыны капитулировали, и их король вышел в отставку. Носить этот орден запрещалось высшим начальством. Поэтому я никогда не надевал его. Он стал военным трофеем Польши.
Посещение сада немцами
Приезжало много немецких офицеров, которые хотели посетить ботанический сад, проявляя большой или малый интерес к растениям. Это были беглые встречи, о которых я плохо помню. Впоследствии я часто встречал людей, которые говорили, что мы познакомились в Никитском ботаническом саду.
Никитский ботанический сад имел и большой винный погреб. К счастью, красные при отступлении вылили все вино. Иначе число посетителей было бы огромным.
Вместе с офицером я ездил в Ялту в царский Ливадийский дворец и дальше в Воронцовский дворец в Алупке, до Симеиза. Ливадийский дворец был сильно разрушен. Немецкий штаб там праздновал взятие Севастополя. Прилетали русские летчики и бомбили дворец. О врагах постоянно появлялась информация. Мы попросили взять с собой партизана, который был пойман с винтовкой в руке и должен был доставлен в Ялту в комендатуру. Мы посадили его впереди с водителем. Он смотрел очень заинтересованно вокруг себя и был удивлен мирной картиной на улицах и безбоязненностью жителей. Если бы он знал это, то давно бы отказался от оружия, но по радиопередатчику передавали, что немцы ведут себя как вандалы и принуждают население. Мы доставили партизана, надеюсь, он предстал не перед военным судом, а перед другими службами. Мужчина был более не опасен.
Прощание с садом
Время шло очень быстро. Днем я должен был организовывать управление садом, а по вечерам читал русскую ботаническую литературу. Был август, я надеялся скоро привести в порядок все предприятие, как внезапно из Киева прибыл доктор Мансфельд, немецкий эксперт по рыболовству, и передал мне приказ сразу же отправляться в хозяйственный штаб Северного Кавказа в Ворошиловск, бывший Ставрополь. Прощание с Никитским садом и Крымом было для меня тяжелым. Служащие тоже были огорчены. Меня многие знали и испытывали доверие. Кто примет теперь руководство садом?
Путешествие по Крыму
После Мансфельд должен был проводить меня в Симферополь. Мы выбрали путь через Севастополь, чтобы увидеть весь ЮБК до мыса Форос с известным монастырем у Байдарских ворот. Вид оттуда на ЮБК был впечатляющим. Спускаясь к Севастополю, мы попали в область жестоких боев. В Севастополе была улица, ограниченная красными флажками. Значительны были минные поля, которые не взорвались.
Везде был распространен сильный запах гниения. В жестком камне многих русских зарывали неглубоко, так что виднелась рука или нога. Скоро мы увидели Севастопольскую бухту — идеальную морскую базу с узким и высоким скалистым берегом при входе.
Но как выглядел город: все бетонные укрепления были подвержены сильному обстрелу, город под этим огнем превратился в развалины. Наше размещение было временным. Продовольственное снабжение было жалким, и мы радовались, что на следующий день снова попали в свободные ландшафты — в первую продольную долину, занятую лесостепью, в Бахчисарай, резиденцию турецкого султана. Затем поехали в Симферополь.
Мы прибыли туда 12 августа 1942 года. На следующий день я отправился в дальнюю утомительную поездку по железной дороге в г. Сталино. До этого места уже были проложены рельсы немецкой ширины колеи, поэтому могли ходить поезда.
Никитский ботанический сад на карте