ВЫПИСКА ИЗ ПУТЕШЕСТВЕННЫХ ЗАПИСОК ВАСИЛЬЯ ЗУЕВА, КАСАЮЩИХСЯ ДО ПОЛУОСТРОВА КРЫМА
Полуостров Крым, часть пространнаго владения Татарских Ханов, под именем малыя Татарии у Географов известнаго, лежит в рассуждении Санктпетербурга прямо на полдень между пятьдесят первым и пятьдесят четвертым градусом обыкновенныя долготы и под сорок шестым градусом северныя широты; имея фигуру похожую несколько на косоугольной четвероугольник со всех сторон окружен водою, с полуденной и западной Черным морем, с северной и восточной Сивашем и Азовским морем, к матерой же земле от севера примыкается узким перешейком шириною верст на девять.
География Крыма
Средственная его длина и ширина простирается верст на двести. Положение мест, начиная от перешейка, где стоит крепость Ор-Кали или Перекоп, до начала гор у Карасу-Базара, во всем его пространстве ровное, чистое, но после мало по малу возвышается и превращается в высокая горы, составляющия южную сторону сего полуострова и берег Чернаго моря. Земля на поверхности лежит везде почти одинакая, серокрасноватой суглинок, по низменным местам более или менее смешанный с черноземом, а ближе к горам и по холмам мергелеватая. Все сие ровное пространство от Перекопи (говоря об одном полуострове) до реки Салгира, что составить около 120 верст, наполнено топкими солончаками солеными озерами:, с коих добывают соль как для соседственных Российских губерний, так и для всего Крыма, Анатолии и Бессарабии. Таковых известнейших пять: Козловское и Кефинское большия озера, кои хотя и названы по городам, но от них лежат весьма далеко; Тузла верст за пятнадцать по дороге от Перекопи к Кефе; Красное озеро недалеко от онаго, и Черное несколько в стороне. Сверьх того множество еще других по разным местам, с коих жители пользуются солью только про себя, а вышеписанныя пять отдаются на откуп.
Поверхность земли Крымской столь ровна и одинакова, что надобно почти целую половину полуострова переехать и не видать ниже ручья, не только речки, по чему жители в деревнях по неволе должны иметь каждой на своем дворе свой колодезь и пользоваться или дождевою, или с гор на сии подолы стекающею водою. Все сие пространство даже до гор голо, нет нигде ни лесов, ни кустарников, даже и самой травы, нельзя сказать чтоб было великое количество. Но сие не происходить от того, чтоб земля там к произвождению к житию нужнаго не была способна; напротив, безпрестанное пасение множества скота, количеством вправду числу людей несоразмернаго, и вождение его во весь год по степи с места на место причиняет, что весною, осенью и летом в большую засуху после дождей не успеет трава из земли отпрыскнуть, как скот ее или сорвет, или помнет ногами. Безопределенныя сии скотопастьбы и безпорядочные его с места на место перегоны, кажется, могут быть третиею причиною после ленивости и несклонности Татар к хлебопашеству, для чего в сем краю Крыма хлебопашество до сих пор не заводилось и завести трудно. Но естьли бы земля разпределена была на уезды или на дачи, скот соразмеря довольству жителей ходил бы по местам ему определенным; прочее же пространство, ровныя степи занять пашнями; то б можно было назвать Крым обетованным полуостровом: и6о нет никакой причины, которая б хлебородию земли и богатству жителей препятствовала. Сие видно из самых тех пахотных мест, где изо ста Татар один пашет и сеет, и собирает с избытком жатву как для себя, так и другим на продажу; но о сем пространнее опишу, когда о продуктах и торговле, каковы в Крыму быть могут, в описании моем говорить буду.
Для лучшаго воображения себе сего полуострова, малой землицы, но изобильно всем для составления особеннаго государства от самой натуры снабженной, разделю я его на две части, на гоную и плоскую. Сея последния выгоды описал я выше сего; она весьма пространна и заключается от Перекопи между Кезлевым, рекою Булганаком, Карасу-Базаром, Ке-фою и Еникалем, и разсеянным малыми деревнями Татарам другой пользы не преносит, как от скотоводства и соляных озер.
Горы Крыма
Первыя же горныя части представлю теперь сколько мне известно. Она состоит из гор полуденный край и берег Крыма утесами к Черному морю составляющих и занимающих пространство от Кефы к западу прямою линеею до Бальбека. Горы сии состоят из слоистаго, известковаго, твердаго камня, который в начальных горах, правда, рыхлее, но после далее в горы превращается в твердую породу.
Слои главных гор соответствуют начальным или передовым и подымаются от севера к полудню, возставая углом от горизонта на 17 градусов. Оное положение слоев не сохранено внутри всего хребта, но только в некоторых от чрезвычайных усильствий непозыбльшихся сопках, каковы суть две против Карасу-Базара и одна высочайшая против Акмечетя Ак-Тау называемая: прочия же горы тою или другою стороною осевши, наклонившись, отделясь от прочих, разбиты, раздроблены. При всем том хранят имя гор высоких, и я думаю, что оне составляли некогда передовыя горы гор Кавказских, как видно и из соответственных им гор по ту сторону Дуная чрез Булгарию простирающихся Палканами называемых, которыя уже более состоят из твердаго шифера, нежели из известковика, о чем пространнее опишу я в моем путешествии.
Реки полуострова
Признаюсь, состояние сих горных Крыма мест известно мне некоторою только частью, а прочее по разсказам людей там бывалых. — Кто в них ни бывал, все говорят, натура изстощила себя в украшении в горах мест и определении изобилия в них во всем. Несметное множество ручейков с гор стремящихся составляют нарочитыя речки, во все лето неизсыхаемыя, Салгр и Карасу, в Сиваш текущия; перьвая от Акмечетя взявшись из пещеры из превысокой горы низпадает прямо на подол и почти весь Крым по-перег леретекает; другая взявшись из за Карасу-Базара таким же образом с гор спущаясь на ровнину впадает в первую.
О прочих безчисленных малых речках к востоку текущих, и или в сии, или собою в Сиваш впадающих уже не говорю; а упомяну только вообще, что покудова горы начиная от Кефы продолжаются к западу наподобие хребта под одною вышиною, то все ручьи склоняются или на север, или на северовосток, а далее Ак-мечетя, где есть одна превысокая гора Ак-тау, течение ручьев пошло в другую сторону : из сея горы на северной стороне ручьи текут вышепомянутым образом в Салгир и Сиваш к северовостоку, на западной же в Булганак и прямо в Черное море к западу, так как и прочия из других позадь ея гор речки: Амма, Кача, Бельбек, Казулькиой и другия все склоняются прямо на запад в Черное море.
Поверхность гор покрыта лесом к строению судов годным, в котором водятся и дикие звери: долины изобилуют богатейшими паствами; по косогорам родится хлеб и вино в весьма довольном количестве; в недрах есть богатыя руды, однако горные жители нерачительнее тех по степи с стадами пасущихся, во всем сем щастия своего не полагают, а также думают как и те, что был бы лишь у него баран жирной и столько хлеба, сколько ему с сим бараном сесть надобно, так он и доволен.
История Крыма
Сей полуостров лет за пятнадцать был населен чрезвычайно, и был весьма многолюден. Сказывают, что тогда в нем было сот до двенадцати деревень; да и вероятно; последния Крымския замешательства довели его до того, что он потерял от своих жителей и селений более двух третей, и ныне куда ни поедешь, везде встречаются одне только развалины больших слобод и пустыри бывших деревень. Жители разных земель, имевшие совершенную свободу жить между Татарами, в последнюю с Турками войну или поддались России, и для того переведены в Российские места, или спасая себя от бедствий удалились в Абазию и к Черкесам в горы.
Строение домов как в городах, так и в деревнях по большой части деревянное, но дерево там употребляют на сие с большею, економиею, нежели в других местах. Вместо того, чтоб класть из бревен целые срубы, они делают из брусьев клетки, и промежутки оных богатые наполняют кирпичем, бедныге дерном замазав все щели глиною, и вымазав снаружи и снутри сверьх того замазкою. Крышки на домы делают обыкновенно или из черепиц, или из того же дерну. Одне мечети, и минареты; и бани у них каменныя, которыя иногда бывают и мраморныя чрезвычайнаго кошту. Внутри покоев имеют только камины, где и варят и греются, а печек нет во всем Леванте. Есть ли же зимою и захватят жестокие морозы, тогда накладывают большую чугунную плошку жаром, ставят посередь покоя, около ея сидят и греются и покой тем нагревают. Домашние уборы состоят в низменных софах накрытых Турецкими покрывалами с подушками, где сидят; или просто на убитом крепко глиною полу ковром покрытом, в шкапах и хорошо окованных сундуках, в коих хранятся лучшия для употребления вещи и деньги, а на них накладываются перины и подушки с лучшими коврами. Таково есть украшение внутренних Татарских покоев или харемов, где наиболее находятся женщины; а прочие совсем пусты, и только или софа, или усланной пол коврами, где сидеть, да камин.
Одеяние Татарское, выключая головной убор, как на мущинах, так и на женщинах одинакое у мущин головы обриты до гола; на верхушку оныя надевают красную суконную скуфейку, а поверх ея высокую круглочетвероугольную с черным нешироким мерлушчатым околышем шапку. Женщины волосы на голове плетут в две косы, которыя увивают около головы, а девушки разплетают свои волосы на множество мелких кос, которыя висят по спине просторно когда выходят со двора; то окутывают всю голову, шею и лице кисеями, так что ничего не видно, кроме переносицы и глаз. На теле поверх рубашек мущины и женщины носят казакии с узкими рукавами, застегиваемые до шеи как, на теле, так и в рукавах в обтяжку. Нижнее платье составляют широкие шаравары, а на ногах сафьянные желтые носки и туфли. Когда же выходят из дому, то летом мущины и женщины носят наподобие полных халатов сделанные из зеленаго сукна кафтаны, а зимою, мущины одни, такого же покрою шубы. В прочем у всех молодых Татар Черкеское платье почитается за щегольское, и для того оное по городам больше и в употреблении.
Богатые Татара и дворяне или Мурзы, выключая ближайших к Хану, наиболее живут по деревням, и в города приезжают только за делом. Городов у них не много, наиначе есть ли сравнишь с бывшим их прежде сего в полуострове многолюдством. Но как судебных мест у них нет, спорных дел мало, и выключая Алкорана никаких других законов не имеется, то в малых деревнях малыя дела староста или абыз, а в большях городах и самыя важнейшая дела, выключая смертоубийства, каймакан или градоначальник решит самовластно.
Татары в Крыму
Резиденция Крымских Ханов прежде была в Бахчисарае, в котором Ханы более двух сот лет безпременно присутствовали. А перенесна она туда из Ески-Крыма (старой Крым) или столичнаго города Генуезкаго за несколько лет по завоевании Бингле Гиреем Ханом всех приморских мест и изгнании Генуезцов из своих селений. Прежде же Ески-Крыма резиденция была в Кезлеве: но как сие было еще при нашествии Татар в Крым, то и продолжалась она там недолго. При нынешнем же Хан Шегин-Гирее резиденциею сделан город Кафа или древняя Генуезская Феодосия, которой у Генуэсцов не более был, как приморской торговой город, от столицы Ески-Крыма, или как думают Cimmerium в древности называвшагося в 15 верстах разстоянием. Главнейшие и знатнейшие в Крыму города суть: Бахчи-Сарай весьма пространной и многолюдной город, стоит в ямине промеж высоких гор и окружен множеством садов и огородов, от чего и имя себе получил ибо Бахчи по Татарски называется сад, а Сарай дворец. В нем сказывают прежде, было более трех тысячь домов и множество богатых мечетей; Ханской, дворец с садами и прудами при жизни Керимов-Герея Хана, при котором и последняя с Турками война, началась, великолепно украшен; в оном же есть кладбище, в котором стоят гробы всех с начала сей резиденции царствовавших и тут скончавшихся Ханов; Монетной двор, однако оный перенесен в Кефу. Славный Крымской виноград, примечательный по своей крупности, и другие фрукты, также и огородные овощи привозятся на Российсия границы из сего города.
Кефа, нынешняя резиденция, стоит на берегу пространнаго залива из Чернаго моря. Положение ея простирается по косогору, и занесено строением весьма пространно. Кругом обнесена каменною стеною с башнями и глубоким рвом, камнем снутра устланным. По обоим же концам города по берегу сделаны были прежде замки для защищения города. По средине же стояла превысокая башня для фонаря. Сколь ни велико города пространство, однако сверьх того во все стороны были еще вокруг его столь же великия предместия. Но ныне предместий сих, мечетей и церквей Греческих и Армянских видны только одне основания; городских стен, замков и башен одне только развалины; домов внутри города разве третья часть осталась целая, или и та может быть уже вновь из развалин складеная. Прежде сего в Кефе щитали более четырех тысяч домов, множество мечетей и церквей Христианских, как в городе, так и в предместиях; но в последнюю войну число их весьма ограничено. От Генуесцов в память остались тут вставленныя в стенах с гербами и подписьми мраморныя плиты. Жители в городе ныне оставлены одни Татара, которые переторгавывают привозимыми из Турции товарами. Нынешний Хан, сделавшись независнмым, сделал и сей город по причине приморья своею рези-денциею: перенес сюда из Бахчи-Сарая монетной двор; застроил дворец, и учредил диван или главной Совет, который собирался по три дни в неделю, а четвертый у него во дворце при его присутствии. — Здесь имеется таможенной дом, который отдается на откуп.
Карасубазар, так же многолюдной бывший город, стоит при начале гор на половине дороги между Кефою и Бахчисараем, прозван по реке, которая течет мимо города Карасу, (черная вода) называемой. Имеет пространной каменной гостиной двор, довольное число строения и мечетей, но более того разоренных; множество садов, а паче славен торгом лошадей, для котораго собираются каждую неделю один раз, и между тем нагоняют всякаго скота, буйволов, волов, коров, верблюдов и баранов на продажу великое множество.
Здесь то мимо города протекает одна из славных Крымских рек Карасу называемая, про которую в России говорят, будто она в иных местах течет по нескольку верст на гору; но сие не про нее одну должно разуметь, а про все прочия Крымская с гор круто текущая реки: Татара избирая себе места для жития обыкновенно или в долинах, или по косогорам, и не взирая на то, есть ли тут вода или нет, от вершин рек, или с высоты реки положению их деревни равной прокапывают по горе в сторону, сколько бы верст до их деревни ни было, каналец в аршин более или менее шириною, и оным отводят часть реки к своему жилищу, дому или мельнице, а от них отводят таким же образом другие, прокапывая такой же каналец для себя, так что река, которая б была всегда велика и глубока, и истекала б вся в море, ныне остается в земле и служит разсеянным по горам и косогорам Татарским домам каждому напоением, произведением в действо небольших мельниц и проч. а сим самым простому народу отведенной канал в сношении к настоящей речке кажется будто она течет к верьху; и справедливо, в иных местах отведенный канал на одной версте течет уже несколько сажен выше в параллеле с начальною речкою.
Столь круто падение Крымских рек! Акмечеть так же нарочитой город, недалеко от Бахчисарая. Кезлев, сколь древностию своею, столь и приходящими из Турции, по Дунаю и прочей Бессарабии судами славной купеческой город, стоит на западной стороне полуострова при заливе Чернаго моря, который однако, так как и в Кеве, более похож на рейду, нежели на гавань. Он был первый, которым Татара при нашествии своем в Крым овладели, и с того времени всегда тут содержалась по образцу Генуэсцов таможня, которая ныне отдается на откуп.
Прочие приморские города славны больше своим местположением, каковы: Судак, в горах на берегу Чернаго моря, на полуденной стороне Крыма, славный преизрядным своим вином, похожим на Шампанское цветом и пряностию. Алушта на той же стороне в горах к морю; Балаклава по причине своей гавани, которая может быть одна во всем Черном море, где целый флот уместиться может. Инкерман также по причине Ахтиарской своей гавани, которая хотя не очень велика, только лучше ея желать не можно. Мангуп; старый Херсон, и прочие славные по прежним своим владельцам Генуесцам города, коих видны еще каменные развалины, ныне походят более на местечка или на небольшая слободы, нежели на города.
Все сии места, однако покуда были в руках у Генуесцов, имели у себя и хорошия крепости, но Татара при нашествии своем, когда разорили оные во всех приморских местах, а после поддались Туркам.
кам, то сии возстановили вновь только в Кефе отданной им тогда же при взятии ея, Керче и Кезлев, да вновь построили крепость Арабат при подошве стрелки, протянувшейся между Гнилым морем и Азовским, и Перекоп. В Арабате хранится Ханская аммуниция, прочагож строения не много. Перекоп или по Турецки Ор-Кали, крепость изрядная, стоит по средине перешейка, которым весь полуостров присоединяется к матерой земле. Перешеек шириною будет верст девяти и перекопан широким и глубоким рвом, внутри камнем устланным, от Чернаго моря до Сиваша или Гнилаго моря. В нем сказывают прежде была и вода, наливавшаяся из сих морей.
От стороны Крыма над рвом сделан высокой земляной вал, также от моря до моря. Переезд через ров сделан подъемным мостом и воротами, сквозь вал проведенными. Крепостныя стены начинаются несколько сажен в стороне от дороги. Ныне видны их одне только развалины, кучи кирпичей и кучи бомб и ядер, в крепость киданных. За три версты от крепости в Крым стоит местечко довольно многолюдное, но бедное, которое составляет будто город сея крепости, у ворот имеется таможня, к которой сбирают со ввозимых в Крым и вывозимых товаров пошлину.
Многолюдство в сей малой части земли прежде было чрезвычайно велико. Число живших в Крыме Татар, Турок, Греков, Армян, Жидов и прочих народов простиралось почти до двух сот ты-сячь. Ныне когда жившие в сем полуострове Христиане наибольшею частно поддались России и следовательно переселены в Азовскую губернию и другие города, а прочие так как и Татара перебежали в Таман и в Абазию, то осталось настоящих жителей не более пятидесяти тысячь.
Прежде разделялся полуостров Крым на 24 кадылыка или уезда: Еникальской, Керчинской, Арабатской, Старокрымской, Кефннской, Карасубазарской, Судацкой, Ак-мечетской, Ялтовской, Бакчисарайской, Балаклавской, Мангулской, Инкерманской, Кезлевской, Орской, Мансурской, Тарханской, Сивашской, Чонгарской, Сары-Булатской, Барынской, Аргынской, Сиджугутской и Ширинской, из коих некоторые названы по городам, другие по деревням, в коих Мурзы их владельцы обитали. Ныне многие из сих уездов вовсе опустели.
Всем сим полуостровом, так как и другими Ордами разселившимися по степям, Кубанской, между Доном и Бугом, и от Буга до устья Дуная управлял один природной их государь, называемый Ханом, произходящий от племени Аличингисхана. При всем том он был зависимым от Турецкаго Султана, и сей мог Татарскаго Государя возводить на престол, низвергать, ссылать в ссылку, сажать в тюрьму, и опять поставлять в Ханы, как видно из примера над последним их Ханом Керим Гиреем пред началом прошедшей войны учиненнаго; да и из прежних Ханов нет почти ни одного, который бы четыре или пять лет царствовал. Иные не были на Ханстве и году.
Под властью турок
Еще с самаго начала Татарскаго Туркам подданства в 1490 году или за 38 лет по взятии Турками Царя-Града, уговоренось было, что с кем бы Турецкой Султан ни начал войну, Крымский Хан по получении известия должен выступать сам со сто тысячами войска и составлять правое крыло Турецкой армии. Однако хотя сие и наблюдалось с Татарской стороны; но Татара во все время продолжения войны не употреблялись, как на рассылки большими партиями в разныя стороны для гра6ежу, зорения и разбойничества в неприятельских селениях; и то, что они разграбят, от Турецкаго Султана признавалось им законною добычею и за службу награждением. Обряд, с каким приходившее к Турецкой армии Татарское войско принималось, достоин примечания. На Другой день, как все они лагерем разположатся, Турки нажарят несколько сот быков и две или три тысящи баранов, которых всех на чистом поле разтычут на кольях в несколько рядов, и между оными навалят кучи хлебов; как скоро все сие будет готово, дадут Татарам знак из пушки, и они все бросятся в сии ряды, рубят, режут, рвут и бдят, так что в четверть часа ничего не останется. Сим стараются они доказать Турецкому войску, сколь они проворны превращать в ничто, кое б большое селение ни было.
Как все Татара вообще народ от природы хищный и к войнам склонный, то в прежнем их подвластии Турецкому двору Ханы не имели ни малейшей трудности присоединяться к главной Турецкой армии в силу установленнаго с начала договора со сто тысящами Татар; и им стоило только разослать обявления о наступающей войне, то все и готовы, несмотря на то, хотя б земля осталась пуста и с однеми только бабами, да дряхлыми. Воинской их снаряд состоит в ружье, сабле, одной или двух парах пистолет, луке и стрелах, а всего главнее, чтоб была добрая лошадь. Запасу в поход они не берут никогда, по тому что в своей земле получают все почти даром от своих, а выехав из отечества полагаются на добычи приобретаемыя в неприятельских селениях. Воюют более как разбойники, не внимая ни человечеству, ни правам, какия наблюдаются от просвещенных народов. Сродное им жестокосердие и влиянная законом ненависть ко всем прочим иноверцам делают их в нападениях отважными и в умерщвлениях незнающими жалости.
Нынешний Хан, имея большую склонность к Европейским обычаям, заводит в Татарском народе новые обряды; укрошает их неистовыя прежния склонности, и хочет сделать во всем такой порядок, какой и в других Европейских государствах наблюдается. Он завел у себя четыре регулярные полка, составляющие его гвардию, бешлеями называемые, все конные, и различествуют только цветом своих мундиров; также роту артиллеристов или топчи, которые все обучаются как артикулу, так и прочим воинским движениям на Российском языке от искусных в том Европейцов. Начало положил корабельному строению в Балаклаве заложением одного небольшаго фрегата. При всех мечетях в Кефе указал, чтоб обучали молодых детей Европейским языкам, а наипаче Российскому, и таковым учителям платит он от себя. Народу своему сделал перепись и расположил подушное, которое однако берется более с имения, нежели с души. Построил монетной двор, в котором делают из старых Татарских денег новую медную и серебреную на Российской образец монету, как то серебреные рубли и полтинники; медные с частию серебра, двадцатипятикопеешники; из одной меди пятикопеешники, грошевики и полушки.
Любовь нынешняго Татарскаго Государя к Европейцам и склонность его к их обычаям столь велика, что в резиденции его находится оных великое множество в разных званиях. Самый его двор и свита наполнены оными. Дворец внутри убран по Европейскому вкусу и великолепию. Сам Хан уже не ездит верхом в препровождении напереди и назади верховых своих дворян, но в Аглинской пребогатой карете, цугом запряженной с ливрейными слугами, и вместо адютантов из своих полков с офицерами. Взирая на его Светлость ближние знатнейшие его дворяне завели у се6я так же кареты, кухни, посуду и внутреннее покоев украшение по Европейскому кусу. По всему можно сказать, что, с нашествия Татар в Крым до сего времени, что составит не много меньше трех сот лет, царствование нынешняго Хана Шагин-Гирвя делает ту епоху, в которую Татара житием, нравами и обхождением начинают походишь на некоторых Европейских народов.
Генуезцы в Крыму
В заключение объявлю я вкратце, каким образом народ сей вошед в полуостров овладел оным до половины пятнадцатаго столетия владели Генуезцы Крымом спокойно, обитая наиболее у приморских мест, где их и лучшие города были, доставшиеся им от Греков; таковы суть: Херсон, Мангуп, Карайкал, Кезлев, Балаклава, Ялта, Ургуф, Партенет, Алуште, Судак, Феодосия и старой Крым или Циммериум и другие; а внутренность полуострова оставалась впусте, как видно по тону, что никаких следов ни строений, ни городов, ниже других знаков жительств нигде, никогда не находили. Татара вышедшие из Азии и поселившиеся по степи между устьями Дона и Буга по склонности своей к грабежам не преминули заглядывать и в границы Генуезцов. Сии будучи часто обезпокоиваны побегами хищных своих соседей, вздумали защищать вход у Перекопи силою; что и подало случай собраться всем по степи кочующим Ордам вместе, напасть многочисленным скопищем на Генуезское войско, разбить и вломиться в полуостров навсегда. При первом вступлении в Крым под предводительством Мурат-Гирей Хана и других из знатнаго Аличингискаго поколения Султанов овладели они городом Кезлевым, разпростерлись мало по малу по всей плоской земле от Перекопской линии до рек Балбека, Алмы, Салгира, Карасу и Индала, прогоняя Генуезских жителей далее или в города, или в горы. Из Татарских племен славнейшия тогда вошли в Крым, Мангупское, Мансурское, Аргинское, Суджутское и Барынское. Из духовных же четыре Шеха с их многолюдными аулами.
Недовольны будучи завладенною Крымскою стенью, продолжали они угнетать пришедших уже в некоторую робость по столь многим нещастным сражениям Генуезцов, простираясь по западной стороне Крыма. Уже разорили Мангуп, Херсон и другие близлежащие города, так что Генуезцам остались только Феодосия, Судак, Циммериум и другие некоторые, в коих они все засели, и коими Татарам овладеть было не возможно. Между тем набеги и стычки с обеих сторон не прерывались. На одном из таковых сражений случилось Генуезцам захватишь в полон одного из Аличингисскаго поколения молодаго Султана, именем Бенгли Гирей-Султан, котораго узнав, что он такого знатнаго рода, старались удержать у себя; определили ему знатное иждивение, приставили учителей; и сей острый юноша скоро изучился как их языку, так и благонравию.
Неоднократный публичный отзыв сего лукаваго Татарскаго Князька, что он Генуезцам весьма обязан за их данное ему воспитание и хорошее содержание, равным образом оказываемая им всегда ревность и привязанность к Генуескому обществу и правлению заставили их думать о употреблении его в тогдашних обстоятельствах в свою пользу. Опасность от соседей Татар была первейшая, которая заставила, Генуезцов искать себе у кого нибудь из государей помощи и покровительства. Магомет вторый, овладев тогда Греческою империею и разсея страх и ужас по всей Европе, представился притесненным Татарами Генуезцам защитником их вольности. Они послали к нему в подарок сего молодаго Султана, уже восемь лет у них в плену содержавшагося, послали и некоторых из своих дворян с тем), чтобы быть всегда при Магомеме втором и посредством сего Султана ходатайствовать о благе всего народа. Однако Турецкой Государь принял только Бенгли Гирея в свое покровительство, а прочих Генуезских дворян одаря щедро и обнадежа своею милостию, отпустил обрано. Бенгли-Гирей Султан, изученный от Генуезцов свыше природной Татарской хитросити, сыскал вскоре у Магомета втораго чрезвычайную к себе милость и отменную во всем доверенность. Не упущал при том живучи в Константинополе наведываться и о состоянии Крыма чрез своих приятелей Генуезцов.
К щастию его в то время, когда он при дворе Турецкаго Императора находился , между предводителями Орд, гордящимися своими над Генуезцами победами, сделалось несогласие, и каждой, желая иметь верьховную власть над Татарским народом, искал себе преимущества или лучше сказать Ханства; от чего и произошла между ими междоусобная брань и великое кровопролитие. Бенгли-Гирей слыша о сем не преминул внушать Турецкому Императору, и между тем просить о способе, как бы усмирить сие кровопролитное Татар единоверцов его соотчичей смятение. Приглашение знатнейших старейшин из Татарских племен, спрашивание их о соизволении иметь себе Хана, какого им даст великий и страшный Магомет вторый, происходило сквозь руки Бенгли-Гирея. Но обещания сего пророком Магометом и Алкораном утвержденныя о подвержении в подданство всего Татарскаго народа и самого себя действовали на честолюбивую душу Магометову ножет быть более, нежели сожаление к льющейся Мусульманской крови, и ласкательство Аличингисханова отродка. По чему прежде нежели поверенные от Татарских Орд знаменитые старейшины в Кезлев возвратились, сделан был Беннгли-Гирей Ханом, и при них же производилось его коронование на Ханство или так называемая Инвеститура. — В большем зале или диване в присутствии Турецкаго Императора Магомета втораго и при собрании всех знатнейших Турецких чинов и Татарских поверенных, Калиджи-Баша надел на Султана Бенгли-Гирея богатую соболью шубу, золотою парчею покрытую и шапку с собольею опушкою, и со вздетым за оную пером, Сургуч по Турецки называемым, драгоценными камнями украшенным; Аси-Лихтар Ага препоясал Султана саблею в золоте оправленною и брилиантами усыпанною; потом надел на него богатый сагайдак золотыми бляхами и жемчугом укладенный с калчаном и луком. — Сии суть Ханские регалии. — По окончании онаго читана Турецкаго Султана грамота и Муфтием говорена поздравительная речь; а при выходе новаго Хана из Дивана подведена ему лошадь в пребогатом уборе, на которой он следовал в препровождении всех знатных чиновников до назначеннаго ему особливаго дому. — Вскоре после сего отправился он в Крым в город Кезлев на Турецком фрегате с Татарскими поверенными и Турецким Калджи-Пашею, который должен был объявить народу о сем новом Хане и вручить грамоту Турецкаго Султана.
Татара сперва были довольны, что посредством сего новаго Хана будут иметь сообщение с таким великим Государем, каков был тогда Магомет II. Но когда Бенгли Гирей по данному своему обещанию начал увещевать главнейших Мурз совсем поддаться Турецкому Султану; то многие из них отшашились и упорствовали в том явно. Бенгли-Гирей, дав тихонько о сем знать Турецкому двору чрез своих вернейших посланннков, просил Магомета втораго, чтоб прислал ему на кораблях войско, которому он сам разпределил и места вокруг Крыма для пристанища и выходу на сухой путь. Все сие произходило весьма тайно; и когда войска в разных местах неожиданным образом пристали, то Татара убоясь насильствий поддались Турецкому Императору без всякаго “кровопролития наследующих кондициях.
Не брать с них никаких податей. В Ханы выбирать из Султанов от поколения Аличингисхана, по избрании не объявляя в народ посылать челобитныя к Турецкому двору для подтверждения и инвеституры. Во время войны, какого бы закона неприятель ни был, Татарской Хан должен выходишь с своим войском сам безотговорочно, с своим запасом и всеми к войне принадлежностями, за что имеют пользоваться всеми полученными ими от неприятелей добычами безпрекословно, какого б оне звания ни были. Первенествующих в духовенстве особ Турецкой Султан, как ревностнейший Мусульманов и страж святых мест и гроба великаго пророка Магомета, предоставляешь себе поставлять и отрешать по собственному своему произволу; по чему и в молитвах поминать царствующаго Султана. Торговлю Татарам производить по Черному морю свободно, с платежем однако обыкновенных пошлин. В Кезлеве быть Турецкому гарнизону. Для охранения Ханской особы обещается Турецкий двор содержать один полк Сейменов, состоящий из четырех тысячь Турок, на своем коште. Ханам предоставляется избирать себе по собственному произволу в Калги Султаны и Нурадин-Султаны, так же жаловать в прочие чины кого они за благо разсудят, и разжаловать, и преступников казнить смертию. Войны без позволения Турецкаго двора ни с кем не начинать, ниже мир заключать. Сепаратным же артикулом прибавлено, что естьли когда линия Турецких Султанов пресечется, то Татарской Хан имеет наследовать на Турецкий престол, яко происходящий от кровя Аличингисхана.
На таковых кондициях Бенгли-Гирей Хан поддавшись Турецкому Султану с своим народом и чрез то утвердясь на Ханстве начал думать, как бы даровое Турецкое войско не отпустить назад, не употребя прежде в свою пользу. И в таких мыслях забыл он тотчас услуги благодетелей своих Генуезцов, с которыми сверьх того недавно по прибытии своем в Кезлеве заключили мир и размежевал границы. — Напав нечаянным образом с многочисленною Турецкою и Татарскою силою на Феодосию и Циммериум раззорил, наипаче сей последний, до основания, жителей всех порубил, либо потопил, и малому только числу из своих бывших знакомых дал вольность выбраться, куда кто за благо разсудит. Которые же из Греков и Армян между ими живише захотели поддаться, тех всех перевел внутрь Крыма и сделад своими невольниками.
По взятии столичных городов нетрудно ему было завладеть и прочими приморскими Генуезскими городами; и как за все сие он должен признательностью Турецкой помощи, то Феодосию тут же и отдал Туркам, а себе оставил Циммериум, утвердя в нем свою резиденцию и назвав Ески-Крымом или старым Крымом, а Феодосию Турки переименовали Кефою, что значит благодать.
Сколь ни лукав был еще тогда Бенгли-Гиреи Хан, однако и Турки были не просты. Он приглашением других Татарских колен из золотой Орды на оставленныя свои степныя места между Доном и Бугом тотчас умножил свои силы, и может быть думал бы сложить с себя и иго подданства; но Турки, как скоро Кефу получили, тотчас принялись за заложение по другим нужным местам новых крепостей и за починку Перекопской линии. По чему вскоре по занятии Кефы возобновили крепостное ея строение, построили вновь Арабат, Перекопь, Еникале и Кил-буран или Кинбурн, которые все снабдили довольными гарнизонами. А после, чтоб еще более быть благонадежным в удержании Татар за собою, вскоре по смерти Бенгли-Гирея Хана ввели в Татарское правительство такую систему, чтоб Ханы на царстве своем были не вечны, а чаще б были переменяемы; к чему и прибавленной после к инвеституре для новаго Хана подарок из четырех тысящь, иностранных червонных состоящий был побуждением Султанам домогаться сего достоинства, и другие подарки к знатнейшим Татарам были средствами соглашаться на смену Ханов, хотяб они были и честнейшие из, Татарских Государей. Смененный Хан, посылался всегда куда нибудь на остров в Архипелаг в заточение, и содержался там на иждивении Турецкаго Султана. Как бы Хан осторожен ни был, однако нет примера, чтоб безсменно один царствовал пять лет. Другие сменяемы были через полгода. И сие наблюдалось даже до нынешних времен, когда Российское оружие вошло в полуостров и утвердило там наследственный престол, и Хана сделало самовластным и независимым ни от кого Государем.
Таковыми в Татарском народе разпоряжениями, а паче окружением полуострова Крепостьми Турецкой двор, сделавшись более властелином над участью в нем живущих, учредил во всех приморских городах таможенные домы, в коих с привозимых и отвозимых водою товаров собирались пошлины на Турецкаго Султана, а Хану владельцу тоя земли оставлены только сухопутные сборы. И как по малости тогдашних доходов, кои сверьх того состояли из десятины всякаго скота, Хану не можно было всего своего Штата содержать на жалованье, то главнейшим чинам, как Калги и Нурадин-Султанам определяемы были целые уезды на их содержание; Беям, Агам и прочим Мурзам даваны деревни, а Султанов, Аличингисского поколения содержал Турецкой двор от себя, давая им деревни в Румелии; Муфтию или главному духовенства начальнику производил жалованье также Турецкой Султан из собираемых в Крыму пошлин.
Дворянство Татарское, которое тогда, было весьма многочисленно, так как и ныне, еще при Бенгли-Гирее Хане разделено было на две степени: на так называемые Ширины и Калы-Халки. Первые почтены всеми преимуществами, какия имеют самые Султаны или принцы крови, выключая, что из них не выбирают в Ханы, и они во всех собраниях и съездах должны уступать первенство Султанам; а что могут у себя в Штате также иметь из своих Мурз, Калги и Нурадин-Султанов по образцу самаго Хана и брать в замужество Ханских дочерей; позволено им щитаться Султанскими сродственниками. Другие же Калы-Халки щитаются просто дворянами и из них производят в Ханские Визири Гефтердари, Ахтаджи, Беи, меченосцы и прочие придворные чины, коим всем при удостоивании жалуются деревни.
В таком разпоряжении продолжалось правительство Крымских Ханов до пожало ванной сему полуострову Российскою Императрицею в 177б году независимости. В 1670 году перенесена резиденция из Ески-Крыма в Бахчи-Сарай. В тоже время вышли на соседственныя степныя места под предводительством одного знаменитаго Князя Орак Оглу Орды:. Едискулская, Джамбулицкая, Едисанская и Киргисская, которыя с начала хотя поддалися Крымскому Хану добровольно, но после простершись за Днестр даже до устья Дуная и назвавшись Акерманцами, признали непосредственно над собою власть самого Турецкаго Султана. Таким же образом подвергнули себя под власть Крымскому Хану и остальные от перешедших Орд живущие по ту сторону Азовского пролива Татара в Тамане, Темрюке, Колыле и прочих местах по Кубане. Однако как жизнь сих народов кочевная и в поле воля, то власть своего Государя признают только тогда, когда их необходимость в том заставляет.
Нынешняго Хана владение ограничено с Российской стороны рекою Днепром от его владения в Лиман в верьх до Конских вод, и по оным немного не доходя до их вершины, границы переходят на речку Берду, по которой продолжаются до Азовскаго моря. Лежащая коса между Днепровским Лиманом или взморьем и Черным морем, принадлежавшая прежде к Крыму, ныне принадлежит к России, и на конце ея у прохода из Лимана в Черное море мимо Очакова стоит Российская каменная крепость Кинбурн. Также на восточной стороне полуострова вдоль по проливу из Азовскаго моря в Черное находятся две Российския каменныя крепости Еникале и Керчь, которыя занимают пространство земли в длину верст на тридцать, да поперек верст от пяти до пятнадцати, Чтож касается до Азиатской стороны, то Хан полагает свое владение от крепости Суджук Кале мимо начальных гор Кавказских до вершины Кубани, а оттоль до речки Геи к Азовскому морю, где и живут остатки орд Едиссанских и Джумбулицких.
1782 год